— Но это же подло! — воскликнула мадам де Воваллон. — Вы меня шокируете, герцог!
— Наберитесь терпения, мадам. Мораль еще впереди. О подмене не знал никто, за исключением родителей и, разумеется, повитухи, принимавшей роды у графини. Что сталось с этой особой, я не знаю.
— Mon Dieu, что за ужасная история! — заметила мадам дю Деффан. — Какие мерзкие люди!
— Продолжай, Аластер, — отрывисто сказал Арман. — Ты до крайности возбудил мое любопытство.
— Да, именно к этому я и стремился, — задумчиво кивнул его милость.
— А что стало с дочерью Каина?
— Терпение, дорогой Арман. Сначала обратимся к Каину и его мнимому сыну. Вскоре Каин возвращается в Париж — я не сказал, что действие происходит во Франции? — наказав приемному отцу дочери покинуть его владения и поселиться в каком-нибудь глухом уголке страны. Причем где именно, никто не должен был знать, включая самого графа. На месте Каина я бы не терял след своей дочери, но он, видимо, счел это решение самым разумным.
— Герцог, — перебила Эйвона мадам ла Рок, — не могу себе представить, чтобы мать согласилась со столь подлым планом!
Трясущейся рукой мадам де Сен-Вир поднесла ко рту платок.
— Такое и в самом деле трудно представить, — тихо сказал Эйвон. — Возможно, несчастная женщина боялась своего мужа. Поверьте мне, это весьма неприятный человек.
— С готовностью верю, — улыбнулась мадам ла Рок. — Подлец! Продолжайте!
Эйвон заметил, как Сен-Вир ослабил узел шейного платка. Его милость перевел взгляд на сосредоточенное лицо Мериваля и едва заметно улыбнулся.
— Как я сказал, Каин с женой и мнимым сыном вернулся в Париж. Бедный Авель был неутешен. Когда он увидел, что ни лицом, ни характером подрастающий племянник ничуть не походит на представителей его рода, он испытал еще большую ярость. Хотя наружность мальчика вызывала недоумение, Авель никогда ни о чем не догадывался. Да и как он мог догадаться? — Эйвон тщательно расправил кружевные манжеты. — Расстанемся теперь с Каином и вернемся к его дочери. Двенадцать лет она жила в захолустье с приемными родителями, которые воспитывали ее как своего собственного ребенка. Но по прошествии этих лет судьба вновь вмешалась в дела Каина и наслала чуму на ту местность, где проживало его несчастное дитя. Чума поразила обоих приемных родителей, но моя героиня выжила, равно как и ее брат, о котором я еще поведаю. Девочку приютил местный кюре. Запомните, пожалуйста, этого человека. Он играет небольшую, но важную роль в нашей истории.
— Подействует ли? — пробормотал Давенант.
— Взгляни на Сен-Вира! — шепотом ответил Марлинг. — Упоминание о святом отце явно застало его врасплох.
— Хорошо, мы запомним кюре, — угрюмо отозвался Арман. — И когда же он выйдет на сцену?
— Немедленно, дорогой Арман, ибо именно в его руки приемная мать нашей героини вручила перед смертью письменное признание.
— Вот как, эта крестьянка умела писать? — подал голос принц Конде, который, сдвинув брови, внимательно слушал рассказ.
— Насколько мне известно, принц, эта особа одно время служила камеристкой у одной знатной дамы, там она и научилась обращаться с бумагой и пером. — Эйвон с удовлетворением отметил, как мадам де Сен-Вир стиснула руки. — Это признание много лет пролежало у кюре в ящике письменного стола.
— Ему следовало сообщить о признании во всеуслышание! — возмутилась мадам де Воваллон.
— Я тоже так считаю, мадам, но это был чрезвычайно совестливый человек, он считал, что не имеет права нарушать тайну исповеди.
— А что случилось с девочкой? — тревожно спросил Арман.
Его милость улыбнулся.
— Девочку, мой дорогой Арман, приемный братец увез в Париж. Этот юноша был намного старше бедняжки. Звали его Жан. Он обзавелся таверной на одной из самых мерзких и зловонных улиц города. И поскольку держать у себя девочку столь нежного возраста было слишком обременительно, он переодел ее мальчиком. — В голосе его милости зазвучали жесткие нотки. — Мальчиком. Не стану утомлять вас рассказом о том, что бедному ребенку пришлось пережить в этом обличье.
Из груди мадам де Сен-Вир вырвалось что-то похожее на всхлип.
— Ah, mon Dieu!
Эйвон скривил губы.
— Душераздирающая история, не так ли, мадам? — обратился он к графине.
Сен-Вир приподнялся было с места, но тут же снова сел. Присутствующие недоуменно переглядывались.
— Затем, — продолжал герцог, — наш любезный братец женился на некой особе, не отличавшейся добрым нравом. С этого дня жизнь девочки превратилась в кромешный ад. — Его милость обвел глазами залу. — Это продолжалось до тех пор, пока ей не исполнилось девятнадцать. За эти годы девочка познакомилась с пороком, страхом, голодом. Честно говоря, я не знаю, как ей удалось выжить.
— Дорогой герцог, что за чудовищную историю вы нам решили поведать! — Принц Конде передернул плечами. — Что же было дальше?
— А дальше, принц, за дело снова взялась судьба. Моей героине повстречался человек, который никогда не питал особой любви к нашему другу Каину. Увидев девочку, этот человек был поражен ее сходством с Каином и, повинуясь внезапному порыву, выкупил бедняжку у приемного братца. Он много лет ждал, чтобы сполна отплатить мерзавцу, и увидел в этой девушке возможное орудие своей мести. От его внимания не ускользнули плебейские манеры и наружность того, кто считался законным сыном Каина. Удача сопутствовала этому господину: когда он продемонстрировал девочку Каину, то уловил в его глазах такой испуг, что истина предстала во всем своем неприглядном виде. Каин подослал к нему своего человека с целью выкупить девочку. После этого подозрения нового участника нашего повествования переросли в убежденность.
— Боже правый, д'Анво, — пробормотал де Салли, — может ли такое быть?
— Тсс! — отозвался д'Анво. — Послушаем! Это становится интересным.
— От Жана, — продолжал Эйвон, — враг Каина узнал, где жила прежде наша героиня, а также о той роли, которую сыграл в ее жизни кюре. Надеюсь, вы не забыли про добрейшего кюре?
Все не сводили глаз с герцога. Принц Конде нетерпеливо кивнул.
— Не забыли. Прошу вас, продолжайте!
Изумруд на пальце герцога зловеще блеснул.
— Я рад. Этот человек отправился в деревушку, где некогда проживала девочка, и встретился с кюре. В Париж он привез с собой вот это. — Эйвон достал из кармана грязный листок бумаги. Он насмешливо взглянул на неподвижного Сен-Вира. — Вот, — повторил его милость и положил листок на каминную доску.
В зале чувствовалось напряжение. Давенант глубоко вздохнул.
— На какое-то мгновение я сам почти поверил, что там признание! — прошептал он. — Марлинг, они вот-вот догадаются.
Его милость внимательно разглядывал рисунок на веере.
— Вы, возможно, спросите, почему он сразу не разоблачил Каина. Должен признать, что именно такова была его первая мысль. Но вспомните, господа: долгие годы бедная девочка жила в аду; поэтому ее спаситель решил, что и Каину будет полезно познакомиться с этим приятным местом. — Голос его милости посуровел. Мадам дю Деффан с ужасом смотрела на герцога. — Он сдержал себя и стал выжидать. Он считал этот путь единственно справедливым. — Эйвон вновь обвел взглядом зал. Аудитория напряженно молчала. — Думаю, Каин это почувствовал… Он со дня на день ожидал удара, жизнь его превратилась в муку. Каин то преисполнялся Надеждой, то предавался унынию. Порой ему казалось, что у его врага нет никаких доказательств, и тогда он какое-то время чувствовал себя в безопасности. — Эйвон беззвучно рассмеялся и взглянул на перекошенное лицо Сен-Вира. — Но вскоре прежние сомнения возвращались, и он снова погружался в кромешный ад. Так Каин и жил, изнывая от неизвестности и ненависти. — Эйвон захлопнул веер. — Опекун моей героини отвез ее в Англию, где бедняжку научили девичьим манерам. Он поселил ее в своем родовом поместье и вверил заботам почтенной родственницы. Мало-помалу дитя забыло ужасы прошлых лет. Затем, господа, в Англию прибыл Каин. — Его милость отправил в нос щепоть табака. — Он заявился как вор, тайком. Каин похитил нашу героиню, усыпил ее с помощью некоего снадобья и перевез девушку на яхту, ожидавшую в Портсмуте.