Господи Иисусе. Он уже вовсю целует меня. Я не знаю, чего мне хочется — блевануть или кончить.
Я даже не могу пошевелиться, потому что он держит мои руки над головой, потираясь своим членом о мой стояк. Я ненавижу его тупого отца за то, что он построил этот гребаный спортзал.
Я стону, когда его рот скользит вниз по моему торсу. Клянусь Богом, если он намеренно издевается надо мной, когда я нахожусь в уязвимом положении, я вобью чертов кол прямо ему в сердце, засуну свой член ему в глотку и буду смотреть, как он истекает кровью, как чертов дьявол, которым он и является.
Он поглаживает мой пресс, намеренно избегая моего члена. Ярость снова проникает в меня, и я скрежещу зубами.
Мои руки, которые теперь свободны, тянутся к его голове, но он оказывается быстрее меня и в последний момент уворачивается.
Он опускается на меня, и я замечаю, что трусики миссис Миллер у него в руках. Я собираюсь спросить, что он делает, но быстрее, чем я успеваю моргнуть, он фиксирует ими мои запястья.
Я дергаю бедрами, пытаясь выбраться из-под него, но он прижимает меня своей массой, его губы нависают над моим ухом: — Если ты хочешь, чтобы он был у меня во рту, тебе лучше умолять меня как хорошему мальчику.
— Я ни о чем не буду умолять тебя, — его рука снова обхватывает меня, и он большим пальцем смахивает сперму с головки. — Блядь.
Я вздрагиваю, когда понимаю, что миссис Миллер все еще связана. Она не видит, что происходит, но, вероятно, начинает догадываться, чем мы занимаемся. Дэмиен совсем спятил, если думает, что я буду умолять его о минете вообще, не говоря уже о том, чтобы делать это в присутствии женщины. Особенно когда меня сдерживает пара трусиков.
С ворчанием я двигаюсь в его руке. Если он собирается подрочить мне, я могу получить от этого хоть какое-то гребаное удовольствие. Черт, может быть, карма сжалится надо мной, и я выплесну на него свою сперму.
Преподам этому педику урок, который он никогда не забудет.
Он покусывает линию от моей шеи до подбородка, посылая маленькие струйки удовольствия прямо к моему члену. Моя грудь вздымается и опускается, с трудом набирая воздух в легкие, пока он проводит рукой вверх и вниз по моему стволу. Я киплю, гнев, который ежедневно ношу в себе, перерастает в нечто темное и отвратительное. Я впиваюсь зубами в его нижнюю губу, пока не чувствую вкус крови, но это лишь заставляет его ухмыльнуться.
— Вот это уже другой разговор.
Я открываю рот, чтобы послать его нахуй, но он скользит языком внутрь как змея, которой он и является. Когда я сопротивляюсь, рука на моем члене сжимает мои яйца, заставляя меня открыть рот шире. Наши зубы сталкиваются, и я засовываю язык ему в глотку, надеясь, что он подавится.
Однако это только раззадоривает его, и он начинает сосать меня, провоцируя.
— Соси мой член именно так, — рычу я ему в рот, — ты гребаная киска.
Мне бы следовало усвоить урок о дерзости Дэмиена, который я получил ранее, потому что его палец касается горячей точки между моими яйцами и задницей, и я вздрагиваю.
— Позволь мне услышать, как ты умоляешь.
Клянусь всем, я ненавижу Дэмиена Кинга огнем десяти тысяч солнц.
Проглотив свою гордость, я бормочу: — Пожалуйста, высоси сперму из моего члена, — я провожу зубами по его ушной раковине, — если ты этого не сделаешь... я подойду к твоей драгоценной миссис Миллер и буду запихивать его ей в глотку, пока она не задохнется.
Паника охватывает меня в ту же секунду, как слова слетают с моих губ. Я никогда никому не позволял увидеть тот вулкан зла, который я сдерживаю глубоко внутри. Но она быстро сменяется болью, когда он толкает меня локтем в живот... а затем удовлетворением, когда его рука обхватывает мое горло, и он опускает свой рот к моему члену.
Сердце бьется в груди, когда он быстро и сильно сосет меня, и боль сменяется наслаждением.
Мои яйца вздымаются, а бедра сводит судорогой, когда он высасывает из моего члена каждую каплю спермы и проглатывает ее.
Я настороженно наблюдаю за ним, пока он возвышается надо мной, а его рука дико наяривает его член.
Мой желудок сжимается, когда по его лицу медленно расплывается озорная ухмылка, и я чувствую, как что-то влажное стекает по моим бедрам.
В ужасе я смотрю вниз: еще одна струйка спермы попадает на мой теперь уже вялый член. Его озорная ухмылка становится шире, когда он растирает ее по моим лобковым волоскам, оставляя свою отметину.