— Не совсем понимаю, за что ты меня благодаришь, но не за что, — он качает головой. — Наверное, я должен позволить тебе вернуться к тому, чем ты занималась.
Он начинает вставать, но тут мое внимание привлекает след красной помады на воротнике его рубашки, и у меня внутри все вздрагивает.
— Где ты был этим вечером?
Я не дура, я знаю, что у Каина был секс после смерти моей мамы. Черт, я почти уверена, что он занимался сексом с другими женщинами и до ее смерти, учитывая, что между ними не было абсолютно никакой химии.
Просто я никогда раньше не видела подтверждения этому.
— Не думаю, что это твое дело.
Он прав, не мое дело... но моему сердцу не прикажешь. Мне было достаточно того, что я была свидетелем его отношений с матерью, но я не могу смириться с мыслью, что у него есть кто-то еще.
Будь моя воля, я бы стала его маленьким грязным секретом, который он каждую ночь уносит в свою постель, а не любящей его падчерицей. Будь моя воля, я бы стала той, кто удовлетворяет все его желания и потребности, чтобы он не искал никого на стороне. Будь моя воля, Каин бы испытывал ко мне хотя бы часть того, что чувствую к нему я.
Но Каин никогда не рассматривал меня в таком свете, и, думаю, никогда не будет.
Его мораль и этика не позволят ему.
Только если я не сделаю что-то, что хоть немного встряхнет его.
Откинувшись на подушку, я снова кладу ноги ему на колени, намеренно потягиваясь, чтобы футболка еще больше облегала мои стройные изгибы.
— Да ладно, Каин. Я думала, мы друзья.
Если он и замечает провокационный тон моего голоса, то никак не комментирует это. Как обычно, он молчит. Челюсть сжата. Взгляд напряжен. Но он не уходит... значит, какой-то его части нравится находиться рядом со мной.
— Ты давно с ней встречаешься?
Он смотрит на меня: — Я не буду говорить об этом с тобой.
— Почему? — жеманно спрашиваю я. — Я имею в виду, что теперь я практически совершеннолетняя. Конечно, мы можем поговорить по-взрослому... верно? — его глаза следят за пальцем, которым я провожу по своей груди.
— Я не собираюсь обсуждать свою сексуальную жизнь с дочерью.
— Мы оба знаем, что я не твоя дочь, Каин.
Мои соски пульсируют, когда его взгляд останавливается на моих голых ногах.
— Нет, это не так, — мучение читается в его глазах, — но это неправильно.
Мое сердце практически вырывается из груди. Он впервые смотрит на меня так, и если я правильно разыграю свои карты... это будет не в последний раз.
Медленно я скольжу ногой по его бедру.
— Неправильно? Мы же друзья. Друзья говорят о сексе.
Он фыркает: — Я не буду говорить о сексе с той, у кого еще даже не было первого поцелуя.
Я не знаю, быть ли мне польщенной тем, что он считает меня такой целомудренной, или обидеться.
— Меня уже целовали.
— Когда? — его глаза сужаются, — ты сказала мне, что с тем извращенцем ничего не было...
— Не с ним.
— Тогда с кем? — нотки ревности в его тоне заставляют меня взвизгнуть. Я прикусываю губу и слегка шевелю пальцами ног, проверяя, не касаются ли они выпуклости в его штанах, которая с каждой секундой становится все больше.
— Я расскажу тебе, если и ты откроешься мне.
— Нет, — он проводит подушечкой большого пальца по моей стопе, и я вздрагиваю, — ты первая.
— Хорошо. Мой первый поцелуй был с девушкой, с которой я раньше тусовалась.
Он смотрит на меня скептически: — Как ее звали?
— Виола Цезарио, — я закидываю одну руку под голову — намеренное движение, из-за которого моя футболка приподнимается, обнажая белые хлопковые трусики. — Я ходила к ней домой после школы, и однажды, когда мы делали домашнее задание по математике, она спросила, можно ли меня поцеловать, чтобы узнать, каково это, — я делаю неторопливый вдох, и его взгляд падает на мою грудь. — Я немного нервничала, но она была так нежна со мной, — облизываю нижнюю губу. — Я до сих пор помню, что ее рот был на вкус как жвачка, — я одариваю его язвительной улыбкой. — Мы целовались так долго, что я думала, наши губы отвалятся. Если бы не ее старший брат, ворвавшийся к нам, это бы и произошло.
Его горло сжимается при глотании: — Что он сказал, когда застал вас?
Моя улыбка становится шире: — Он попросил нас повторить, — на этот раз я бесцеремонно провожу ногой по его уже вставшему члену, — но у него была одна особенная просьба.
Каин издает горловой звук: — Что это было?
Я провожу пальцами по своему телу, останавливаясь, когда дохожу до пояса нижнего белья.
— Он попросил ее поцеловать меня здесь.
Ногами я ощущаю пульсацию его члена.