– Не льсти себе. Твои гены не могли породить меня.
Ладно. Она была красивой и высокой, выше Артемиды – это она легко могла унаследовать от него. Её кожа была темнее. Желудок Сина сжался.
– Тогда кто же твой отец, если не я?
– Это точно не твое дело.
– Это я, верно?
Она закатила глаза, затем пальцами соединила края раны.
– Мужчины и их эго! Поверь мне. Моя мать не захотела бы лечь с тобой в постель, даже если бы ты весь был облит шоколадной карамелью.
Так, а вот это действительно его задело.
– Прошу прощения? Хочу, чтобы ты знала: я чертовски хорош в постели. Мои навыки непревзойденны. Я был не только богом Луны. Я был шумерскимбогом плодородия. Ты ведь знаешь, что это означает?
– Ты сильно завидуешь пенисам других богов плодородия?
Он оттолкнул её руки и попытался встать, но снова упал.
– Не волнуйся, я не скажу другим богам о твоей маленькой проблеме с пенисом.
Она приводила его в смятение.
– Ты дочь своей матери.
– И я сказала тебе, чтобы ты перестал это говорить.
– Почему?
– Потому что никто не должен обо мне знать.
Он засмеялся, услышав злость в ее голосе.
– Они что, слепые? Ты выглядишь в точности как она.
– Нет. Я больше похожа на отца. У меня только глаза матери. Ты и сам это заметил.
Неудивительно.
– У тебя её голос.
Кэт нахмурилась.
– Правда?
– Да, акцент отличается, но интонация та же. Ты говоришь прямо как она.
Кэт встала на ноги и отошла от него, пораженная его открытием. Син был очень наблюдателен. И этим отличался от других. Опять же, в большинстве своем люди не были так внимательны; Кэт задумалась, заметил ли кто-нибудь еще сходство голосов. Если кто-то и заметил, то был достаточно благоразумен, чтобы хранить свои догадки при себе.
– Спасибо за помощь, – сказал Син, указывая на зажившую грудь, а затем восстановил рубашку с помощью своих сил. Он попытался перенестись из ее дома, но обнаружил, что не может.
– Что за…?
В ответ на его злобный взгляд Кэт лишь пожала плечами.
– Тебе придется остаться здесь.
– Дерьмо, – вырвалось у него.
– Нет, только не здесь, – сказала Кэт, указывая на чистый пол. Затем она прижала к груди сломанную руку. – Если ты покинешь это место – ты мертвец. Поверь мне. Как только ты произнес то, что запрещено, и моя мать вызвала Разрушителя, чтобы уничтожить тебя, был подписан твой смертный приговор.
Син прямо-таки источал ярость.
– Я не буду заложником. Ты поняла?
Его праведное негодование вызвало у нее усмешку.
– Отлично. И это я слышу от человека, который вырубил меня и спеленал, как мумию. Что, по твоему, это было?
– Это другое.
– Да, только потому, что я была жертвой. Хотя подожди, ты прав. Я делаю это для твоей защиты, а ты так поступил, чтобы убить меня. Может, я должна позволить тебе уйти? И поделом тебе.
– Тогда почему ты не делаешь этого?
Прежде чем ответить, она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Злостью ничего не достигнешь – она знала это. Гнев втравил ее мать в такие переделки, что не выручила бы и команда рэйнджеров.
– Потому что я хочу знать правду о том, что случилось в ту ночь, когда ты ворвался на Олимп. Артемида сказала, что ты пытался её изнасиловать.
Он издал такой звук, как будто прикоснуться к Артемиде – худшая вещь, которую только можно вообразить.
– А что думаешь ты?
– Я не знаю. Не заметила в тебе ни одного морального принципа. Может, она права.
Он подошел и встал перед ней. Его глаза сверкнули золотом на свету, когда он с отвращением посмотрел на нее.
– Поверь, малышка. Мне никогда не требовалось принуждать женщину. Но давай представим, например, что все было так. Ты что думаешь, я настолько глуп, чтобы попытаться сделать это на Олимпе, под носом у других богов?
В его словах был смысл, но Кэт не собиралась показывать, что признает это.
– Ты самонадеянный. Ты мог это сделать.
– Да, – низким и зловещим тоном произнес Син, – самонадеянный, но не тупой.
– Тогда почему ты там был?
С непроницаемым видом он отошел от нее, оставив лишь догадываться, что он скрывает. Что-то произошло той ночью. Что-то, о чем он даже думать не хочет, – она это чувствовала.
– Ответь мне.
– Это не твое дело, – быстро ответил Син. – А сейчас, если ты меня извинишь…
Он направился к двери.
Кэт подняла руку и сжала кулак. Дверь мгновенно исчезла.
– Я не шутила. Ты не можешь уйти.