Марго упала на колени, молитвенно сложив руки.
- Пожалуйста, пожалуйста, Господи, сделай так, чтобы Минель поехала со мной.
- Встаньте, не надо этих глупостей, - оборвала ее я. - Не время для спектаклей.
Марго разразилась хохотом, который, как я уже замечала, мало подходил падшей женщине.
- Ты мне нужна, Минель, - воскликнула она. - Ты заставляешь меня смеяться. Такая серьезная… но на самом деле ты не такая. Я знаю тебя, Минель. Ты пытаешься разыгрывать из себя учительницу, но ты ею никогда не станешь. Я так всегда думала. Джоэл дурак. Отец сказал, что он набит трухой… в нем нет настоящей горячей крови.
- Почему он сказал такое о Джоэле?
- Потому что тот уехал, когда папаша Деррингем отослал его. Мой отец посмеялся над этим.
- А над вами он будет смеяться, когда вы поедете туда, куда он скажет?
- Это другое дело. Джоэл не был беременным. - Она снова весело забулькала. Я никак не могла определить, приступ ли это истерии или же простая легкомысленность. Но почувствовала, что этот несвязный разговор поднял мне настроение. К тому же, когда Марго упрашивала меня отправиться с ней, в ее глазах был настоящий ужас.
- Я смогу вынести все, если ты будешь со мной, - уже серьезно произнесла Марго. - Будет здорово… наверное. Я буду молодой замужней женщиной, чей муж неожиданно скончался. Моя степенная кузина - англичанка, но все же кузина, благодаря мезальянсу, случившемуся много лет назад… находится со мной, чтобы присматривать. Она лучше всех подходит для этого, так как она такая спокойная, строгая и хладнокровная. О, Минель, ты поедешь. Ты должна.
- Марго, и все же я должна подумать. Это серьезное предприятие, и я еще не приняла решение.
- Если ты откажешься, папа придет в ярость.
- Его чувства меня не волнуют.
- Но они волнуют меня. Пока папа еще воспринимает все легко. Это потому, что у него есть решение, и ты часть этого решения. Ты поедешь, Минель, я знаю, что ты поедешь. Иначе я умру от отчаяния.
Сверкая глазами, Марго продолжала быстро говорить. Она сказала, что не будет бояться, если я поеду с ней. Она говорила так, словно мы должны были отправиться вместе в какое-то чудесное путешествие. Все это было глупо, но я начала заражаться возбуждением Марго.
Я поняла - возможно, я все время знала это, - что приму этот вызов. Я должна бежать из этого дома, ставшего таким угрюмым после того, как его перестало согревать присутствие моей матери. Я должна бежать от смутных угрожающих призраков бедности, подступающих ко мне. Но это будет шаг в неизвестность.
В эту ночь мне опять снилось, что я стою у здания школы, но передо мной незнакомая картина. Впереди лес… густая чаща деревьев. Я верю в то, что это заколдованный лес, и собираюсь войти в него. Тут я вижу графа. Он подзывает меня к себе.
Я проснулась. Решение было принято бесповоротно.
ПРЕБЫВАНИЕ В ПТИ-МОНТЛИ
I
Пти- Монтли -очаровательный городок милях в ста к югу от Парижа, примостившийся под сенью своего старшего брата, города Гран-Монтли. Мы приехали сюда в конце апреля. С помощью сэра Джона я распродала обстановку, а о Дженни попросила позаботиться Мансеров. Сэр Джон заплатил мне за Приданое приличную сумму, пообещав продать мне ее назад - в том случае, если я вернусь в Англию, - за ту сумму, которую уплатила в свое время за кобылу моя мать. Граф назначил мне весьма солидное жалованье, и только когда ноша упала с моих плеч, я поняла, насколько меня беспокоило собственное финансовое положение.
Узнав о моем решении, миссис Мансер только покачала головой. Разумеется, она не одобряла его. Конечно же, ей не было известно о беременности Марго, она полагала, что я поступаю к графу в качестве компаньонки его дочери, - это известие распространяли Деррингемы.
- Вы вернетесь, - пророчествовала миссис Мансер. - Даю вам не больше пары месяцев. Для вас здесь всегда найдется комната. Тогда, думаю, вы поймете, с какой стороны намазан маслом ваш хлеб.
Я поцеловала и поблагодарила ее.
- Вы всегда были добрым другом для нас с мамой.
- Мне не нравится наблюдать, как здравомыслящая женщина сбивается с пути, - сказала миссис Мансер. - Но я знаю причину всего этого. Все дело в Джоэле Деррингеме. Понятно, что после того, как все кончилось, вы хотите на время уехать.
Я не стала переубеждать ее. Мне не хотелось показывать, насколько я возбуждена.
Доехав в почтовой карете до побережья, мы сели на корабль, отправляющийся во Францию. Во время плавания нам везло с погодой, а на том берегу нас встретила супружеская пара средних лет - судя по всему, преданные слуги графа, они должны были сопровождать нас в дальнейшем путешествии.
Мы отправились не через Париж, останавливались в небольших трактирах и через несколько дней прибыли наконец в Пти-Монтли, где поселились в доме госпожи Гремон, которая предоставила нам кров на ближайшие несколько месяцев.
Госпожа Гремон приняла нас радушно, выразив сочувствие Марго, ставшей мадам Ле-Брен, перенесшей столько тягот в ее положении. Мне, к счастью, было позволено сохранить свое имя.
Не могу не сказать, что Марго, похоже, наслаждалась своей ролью. Она всегда любила разыгрывать какую-либо роль, а эта роль, несомненно, была одной из самых важных, какие ей только доводилось сыграть. Легенда была такова: муж Марго, Пьер Ле-Брен, управляющий обширным поместьем у одного очень знатного дворянина, утонул во время наводнения в Северной Франции, пытаясь спасти любимую овчарку хозяина. Его жена обнаружила, что у нее будет ребенок, а так как смерть мужа очень потрясла ее, по совету врача ее кузина поскорее увезла ее с места трагедии, чтобы молодая вдова дожидалась рождения ребенка в спокойной обстановке.
Марго всей душой отдалась этой роли, с любовью вспоминая о Пьере, проливая слезы по поводу его кончины и даже одаряя жизнью овчарку. «Бедный верный Шон-Шон. Он был так предан моему милому Пьеру, - говорила она. - Кто бы мог подумать, что именно он станет причиной гибели моего дорогого супруга».
Затем она начинала говорить, как прискорбно то, что Пьер не увидит своего ребенка. Я пыталась понять, не думает ли она в эти моменты о Джеймсе Уэддере.
Путешествие действительно получилось чрезвычайно утомительным, но очень хорошо, что мы не стали медлить с ним. Еще несколько недель - и Марго было бы трудно выдержать его.
Госпожа Гремон оказалась очень немногословной женщиной, и несколько последующих месяцев я гадала, не известна ли ей вся правда. Она была весьма привлекательна, а в молодости, судя по всему, отличалась красотой. Сейчас ей было за сорок, и мне подумалось, что в настоящий момент она оказывает услугу старому другу - разумеется, графу. Если я была права, то он доверял этой женщине, и у меня, конечно же, появилась мысль, что она - одна из многочисленных любовниц, которые, несомненно, у него были.
Дом был очень милый - небольшой, но стоящий посреди сада, через который проходила дорожка. Хотя и расположенный в городе, дом казался уединенным, так как был окружен деревьями.
Нам с Марго предоставили две соседние комнаты в глубине дома, выходящие окнами в сад. Комнаты эти были обставлены хотя и без роскоши, но весьма прилично. В доме были две горничные - Жанна и Эмилия, в обязанности которых входило прислуживать нам. Жанна была склонна к болтливости, в то время как Эмилия была довольно замкнута и едва ли произносила хоть слово, если к ней не обращались. Мы очень интересовали Жанну, ее темные глаза, полные живого любопытства, напоминали мне глаза обезьяны. Она суетилась вокруг Марго, пытаясь угодить ей. Марго, любящая быть в центре внимания, скоро очень привязалась к Жанне. Я частенько заставала их болтающими друг с другом.