Мама с нетерпением дожидалась моего возвращения.
- Ты выглядишь взволнованной, - нежно отчитала она меня. Ей хотелось бы, чтобы я выглядела совершенно спокойной, словно чаепитие в Деррингем-Мэноре - рядовое событие в моей жизни. - Тебе понравилось? Что там было?
Я рассказала, что подавали к чаю и во что были одеты девушки.
- Сибилла была за хозяйку, - сказала я. - Затем мы играли.
- Во что? - допытывалась мама.
- О, в детские игры: прятки, а потом в отгадывания городов и рек.
Мама кивнула. Затем нахмурилась. Мое платье определенно не соответствовало такому случаю.
- Надо будет достать тебе новое платье, - сказала она. - Какое-нибудь красивое. Например, бархатное.
- Но, мама, где я буду его носить?
- Как знать? Возможно, тебя пригласят еще.
- Сомневаюсь. Такой чести достаточно удостоиться один раз в жизни.
Должно быть, в моих словах прозвучала горечь, ибо мама сразу как-то сникла и опечалилась, и я пожалела о том, что сказала. Подошла к ней и обняла.
- Не огорчайся, мама, - попросила я. - Мы ведь счастливы здесь, правда? И в школе дела обстоят хорошо. - Тут я вспомнила то, о чем совершенно забыла. - Да, мама, когда я шла к ним в дом, то встретила Джоэла Деррингема.
Мама просияла.
- Что же ты сразу мне не сказала? - упрекнула она меня.
- Я забыла.
- Забыла… о встрече с Джоэлом Деррингемом! Со временем он станет сэром Джоэлом. И все это будет принадлежать ему. Как ты с ним встретилась?
Я рассказала, повторив наш разговор слово в слово.
- Похоже, он просто очарователен, - сказала она.
- Да - и он так похож на сэра Джона. И он очень веселый. Можно сказать: это сэр Джон… тридцать лет назад.
- Несомненно, он вел себя с тобой очень мило.
- Да, вежливее просто нельзя.
Я почувствовала, что в голове у матери зреют планы.
Сэр Джон зашел в школу через два дня, и так как это было воскресенье, занятий не было. Мы с мамой только что отобедали и сидели за столом, как это частенько бывало по воскресеньям, когда мы засиживались чуть ли не до трех часов, обсуждая занятия на следующую неделю.
Вообще- то моя мать -самая обычная, довольно приземленная женщина, однако в сердечных вопросах она становится романтически мечтательной, словно юная девушка. Я знала, что мать вбила себе в голову, будто отныне меня станут часто приглашать в особняк и там я познакомлюсь с кем-либо - возможно, с представителем не самого высшего класса, но, по крайней мере, он сможет предложить мне больше того, на что я смогу рассчитывать, если проведу всю жизнь в школе. Прежде мама полагала, что я должна получить самое лучшее образование, чтобы обеспечить себе будущее, работая учительницей. Теперь же ее мысли заполняли гораздо более смелые мечты, а поскольку мама привыкла преуспевать во всех своих начинаниях, мечты ее не знали границ.
В окно нашей маленькой столовой мать увидела, как сэр Джон привязывает коня к металлической скобе, установленной специально для этой цели. Я похолодела. Первое, что пришло в голову, - злобный граф решил все же донести на меня. Ведь я оставила его так поспешно, ясно дав понять, что осуждаю его поведение. Вероятно, он мне отомстил.
- О, это сэр Джон, - сказала мама. - Интересно…
Я словно со стороны услышала собственный голос:
- Наверное, новая ученица.
Сэра Джона провели в гостиную, и я с облегчением увидела, что он улыбается, как всегда, благожелательно.
- Добрый день, миссис Мэддокс… и Минелла. У леди Деррингем к вам просьба. Сегодня у нас музыкальный вечер и ужин, и нам не хватает одного гостя. Графиня Фонтэн-Делиб не покидает своей комнаты, а без нее нас будет тринадцать. Вы ведь знаете, существует поверье, что тринадцать - несчастливое число, и некоторым гостям, возможно, будет не по себе. Вот и я подумал, что, возможно, смогу убедить вас позволить своей дочери составить нам компанию.
Это настолько соответствовало тем мечтам, которым моя мать предавалась в течение последних двух дней, что она приняла это предложение так спокойно, словно оно было совершенно естественной вещью.
- Ну конечно же, она составит вам компанию.
- Но, мама, - возразила я, - у меня же нет подходящего платья.
Сэр Джон рассмеялся.
- Леди Деррингем предвидела, что этот вопрос возникнет. Девочки что-нибудь одолжат вам. Это легко уладить. - Он обернулся ко мне. - Приходите в Мэнор после обеда. Сможете выбрать подходящее платье, и портниха подгонит его под вашу фигуру. С вашей стороны, миссис Мэддокс, очень мило уступить нам свою дочь. - Сэр Джон улыбнулся мне. - Увидимся позже.
Когда он ушел, мать стиснула меня в объятиях.
- Я пожелала, чтобы это произошло! - воскликнула она. - Твой отец всегда говорил, что стоит мне очень сильно чего-нибудь захотеть, и это обязательно произойдет, потому что моя вера настолько крепка, что просто сотворит это.
- Мне не очень-то хочется выставляться напоказ в одолженных перьях.
- Чепуха. Никто не узнает.
- Сибилла и Мария узнают, и Мария при первой же возможности напомнит мне, что я всего лишь замена.
- Ну и что? Лишь бы она не стала напоминать об этом всем остальным.
- Мама, почему ты так возбуждена?
- Это именно то, на что я всегда надеялась.
- Ты хотела, чтобы с графиней случилось несчастье?
- Возможно.
- Для того, чтобы твоя дочь смогла пойти на бал!
- Это не бал! - в ужасе воскликнула она. - Для бала сначала надо будет раздобыть соответствующее платье.
- Просто я образно выразилась.
- Как правильно я поступила, дав тебе надлежащее образование! Ты разбираешься в музыке не хуже всех, кто будет там присутствовать. Думаю, тебе следует сделать высокую прическу - чтобы выгодно подчеркнуть цвет волос.
Я услышала циничный шепот: «Точно спелая кукуруза».
- Волосы, дорогая - твое главное достоинство. Надо извлечь из этого максимум. Надеюсь, ты сможешь выбрать голубое платье - это чудесно оттенит цвет твоих глаз. Васильковая голубизна так редка… особенно такая глубокая, как у тебя.
- Мама, ты пытаешься сделать из едва состоявшейся школьной учительницы принцессу.
- А почему бы едва состоявшейся школьной учительнице не быть столь же прекрасной и очаровательной, как знатная леди?
- Ну конечно, если она - твоя дочь.
- На сегодняшний вечер тебе придется прикусить язычок, Минелла. Ты всегда говоришь первое, что приходит в голову.
- Я буду самой собой, а если это не устроит…
- Тебя больше не пригласят.
- А почему меня должны приглашать? Не придаешь ли ты всему этому слишком большое значение? Меня пригласили только потому, что требуется еще один гость. Не впервые кого-то приглашают быть четырнадцатым. А если четырнадцатый в конце концов соблаговолит прийти, меня вежливо заверят, что мое присутствие больше не требуется.
В действительности же в мыслях моих царило не меньшее смятение, чем у матери. Почему этот вызов (а я думала о нем именно так) последовал так быстро за моим первым посещением Мэнора? Кто предложил позвать меня? И не случайно ли, что именно жена графа занемогла? Возможно ли, что именно он предложил, чтобы ее место заняла я? Что за вздорная мысль! Почему? Потому ли, что граф хочет снова увидеть меня? Граф все-таки не нажаловался о моем дурном поведении. Я снова вспомнила, что он сказал о моих волосах, лаская их, а затем… поцелуи. Как оскорбительно… Что же он сказал? «Доставьте девчонку в дом». Так ведут себя в своем кругу подобные мужчины. Существовало некое droit de seigneur3, суть которого состояла в следующем: когда девушка выходила замуж, владелец поместья, если она ему нравилась, укладывал ее в свою постель на ночь - или на несколько ночей, если девушка показывала себя с хорошей стороны, - и лишь затем передавал жениху. Если господин был щедрым, девушка получала какой-либо подарок. Я без труда представила себе, как граф пользуется этим правом.