- Это действительно так. Судя по его поведению, это очевидно. Вам не кажется?
- Кажется, он решительно настроен известить об этом всех. Уверена, в противном случае он будет вне себя.
- Вам не следует судить его слишком строго, мисс Мэддокс. Он - французский аристократ, а во Франции принадлежность к аристократии значит больше, чем у нас.
- Разумеется, я не осмелюсь судить о нем. Как я уже говорила, я едва с ним знакома.
- Уверен, он чем-то обеспокоен. Только вчера вечером он в разговоре с моим отцом упомянул о беспорядках, произошедших несколько лет назад, когда громили рынки, захватывали баржи, везущие по Уазе зерно в Париж, и выбрасывали это зерно в воду. Он сказал одну фразу, глубоко потрясшую моего отца. Он сказал, что это была «репетиция революции». Но я утомляю вас этой скучной беседой.
- Вовсе нет. Моя мать настойчиво повторяет, что мы должны разбираться не только в прошлом, но и в современной истории. На занятиях мы читаем французские газеты. Более того, мы храним их и постоянно перечитываем. Так что я слышала об этом тревожном времени. Однако беды удалось избежать.
- Да, но я не могу забыть слова графа. «Репетиция». И когда что-нибудь происходит… прибывают слуги со специальным посланием… мне становится не по себе.
- А, вот и Минелла!
К нам подошли Мария и Сибилла вместе с молодым человеком. В руках они держали тарелки с закусками.
- Мы присоединимся к вам, - сказала Мария. Джоэл представил мне молодого человека.
- Это Том Филдинг. Познакомься с мисс Мэддокс, Том.
Том Филдинг, поклонившись, спросил, понравилась ли мне музыка. Я ответила, что очень.
- Лосось превосходен, - продолжал он. - Вы пробовали?
- Джоэл, - перебила его Мария, - если хочешь поухаживать за другими гостями, то Минелла, конечно же, извинит тебя.
- Уверен, что извинила бы, если бы у меня возникло такое желание, - отозвался Джоэл, улыбаясь мне, - но дело в том, что оно у меня не возникло.
- Возможно, ты считаешь, что должен…
- Сегодня вечером я делаю только то, что мне нравится.
Я почувствовала к нему прилив благодарности. Я понимала, Мария напоминает брату, что ему нет необходимости ухаживать за дочерью учительницы, как за обычным гостем, - это было так в ее духе. Не знаю, понял ли Джоэл, что имела в виду его сестра, но за его ответ я прониклась к нему симпатией.
Разговор сосредоточился на пустяках, и я почувствовала, что Джоэл, будучи серьезным и вдумчивым молодым человеком, предпочел бы продолжить нашу беседу.
Сибилла сказала:
- Мама говорит, что, когда вы будете уходить, Минелла, она пошлет кого-нибудь проводить вас до школы.
- Это очень любезно с ее стороны, - ответила я.
- Я провожу мисс Мэддокс домой, - поспешно произнес Джоэл.
- Думаю, ты будешь нужен здесь, Джоэл, - заметила Мария.
- Ты переоцениваешь мою значимость, сестра. Все будет идти гладко, независимо от того, здесь я или нет.
- По-моему, мама рассчитывает…
- Том, попробуй марципаны, - перебил ее Джоэл. - Наш повар гордится ими.
Мария заронила мне в голову мысль, и я начала подумывать, не пора ли мне уходить. Уже половина одиннадцатого, а я, конечно же, не должна уйти последней.
Я повернулась к Джоэлу.
- Очень мило, что вы предложили проводить меня. Благодарю вас.
- Это я должен благодарить вас за то, что вы согласились принять мое предложение, - галантно ответил он.
- Вероятно, мне следует найти леди Деррингем и поблагодарить ее за приглашение.
- Я отведу вас к ней, - тотчас откликнулся Джоэл.
Леди Деррингем учтиво приняла мою благодарность, а сэр Джон сказал, что с моей стороны было очень мило прийти, получив приглашение за такой короткий срок до начала вечера.
Графа нигде не было видно, и я подумала, возвращался ли он вообще в зал после того, как они ушли с сэром Джоном. Но Марго я увидела. Судя по всему, она наслаждалась обществом молодого человека, столь же очарованного ею, как и она им.
Мы с Джоэлом прошли пешком те полмили, которые отделяли особняк от здания школы.
Полная луна заливала кустарники бледным волшебным светом. Мне казалось, что я во сне. Вот я иду в ночи вместе с Джоэлом Деррингемом, который ясно дал мне понять, что мое общество ему приятно. Судя по всему, со стороны это очень бросалось в глаза, иначе Мария не вышла бы так из себя. Я подумала, что скажет моя мать, если она сейчас сидит на улице, дожидаясь меня. Она ждет, что меня будет провожать один из слуг, а когда поймет, что это делает сын и наследник, ее восторг невозможно будет представить.
Но это ничего не значит… совершенно ничего. Это все равно что поцелуи графа. Я должна помнить об этом, и надо заставить маму это осознать.
Джоэл отметил, как мило прошел вечер. Его родители устраивали такие музыкальные вечера довольно часто, но этот он запомнит навсегда.
- Я тоже запомню его, - весело ответила я. - Для меня он первый и единственный.
- Первый - да, - сказал он. - Вы ведь очень любите музыку, я знаю… Какое небо! Оно редко бывает таким чистым. Однако луна все-таки заставляет звезды тускнеть. Взгляните на северо-восток, на Плеяды. Знаете, что их появление знаменует собой конец лета? Поэтому они столь нежеланны. Меня всегда интересовали и притягивали звезды. Остановитесь на мгновение. Взгляните вверх. Вот два крошечных человечка смотрят на вечность. Это потрясает. Не находите?
Я стояла рядом с ним и смотрела вверх, чувствуя душевный подъем. Это был удивительный вечер - такой не похожий на все, что было у меня до сих пор, и что-то подсказывало мне: я на пороге больших событий, я дошла до конца дороги, завершила какой-то этап, и Джоэл Деррингем, а возможно, и граф Фонтэн-Делиб - не просто случайные знакомые, встретившиеся на моем пути; мое будущее каким-то таинственным образом переплелось с ними, и это только начало.
Джоэл продолжал:
- Считается, что это семь сестер, за которыми гнался охотник Орион. Когда они воззвали к богам, умоляя спасти их от похотливых приставаний Ориона, те обратили их в голубей и отправили на небо.
- Эта судьба предпочтительнее той, про которую говорят, что она хуже смерти, - заметила я.
Джоэл рассмеялся.
- Как хорошо, что я встретил вас, - сказал он. - Вы так отличаетесь от девушек, с которыми я обычно общаюсь. - Он продолжал глядеть в небо. - Все Плеяды вышли замуж за богов, кроме одной, Меропы, вышедшей за смертного. По этой причине ее свет тусклее.
- Значит, социальное неравенство существует и на небе.
- Это всего лишь легенда.
- Мне кажется, конец портит ее. Мне бы понравилось, если бы Меропа светила ярче, потому что она была смелее и независимее сестер. Но, разумеется, никто со мной не согласится.
- Я соглашусь, - заверил меня Джоэл.
Я чувствовала себя веселой и возбужденной, и ощущение того, что я на пороге какого-то приключения, росло.
- Вы не должны задерживаться с возвращением, - предостерегла я Джоэла, - иначе начнут беспокоиться, что с вами.
Всю остальную дорогу до школы мы молчали.
Как я и предполагала, мама дожидалась меня. Она буквально просияла, когда увидела моего спутника.
Джоэл отказался зайти к нам, но передал меня так, словно я была каким-то ценным предметом, требующим бережного обращения. Затем он попрощался и ушел.
Мне пришлось присесть и долго рассказывать маме все в мельчайших подробностях. О графе я не упомянула ни слова.
II
В доме нашем по-прежнему царило волнение. У мамы постоянно был отрешенный взгляд и на губах играла довольная улыбка. Я прекрасно понимала, что у нее на уме, и ужасалась ее безрассудству.
Дело в том, что Джоэл Деррингем был полон решимости продолжать нашу дружбу. Мне минуло восемнадцать, и, несмотря на отсутствие житейского опыта, я производила впечатление взрослой девушки. Вероятно, это объяснялось тем, что по природе своей я была более серьезной, чем сестры Деррингем, - и, конечно, более серьезной, чем Марго. Дома мне постоянно внушалось, что я должна получить самое лучшее образование, чтобы с его помощью зарабатывать себе на жизнь; со времени смерти отца мать постоянно твердила это, и я воспринимала это как свое будущее. Я усиленно читала все, что попадалось мне под руку, и считала своей обязанностью знать хоть что-нибудь о каждом предмете, который может быть упомянут в разговоре, несомненно, именно поэтому Джоэл находил меня столь непохожей на других девушек. С самой первой встречи он искал моего общества. Отправляясь на свои любимые прогулки по окрестным лугам, я всегда находила его сидящим возле ступенек через изгородь, по которым должна была пройти, и он присоединялся ко мне. Джоэл частенько проезжал верхом мимо школы и иногда заходил к нам. Мама всегда встречала его учтиво и без суеты, и о ее крайнем возбуждении я догадывалась лишь по легкому румянцу на щеках. Она была счастлива. Эта самая прозаичная из женщин была уязвима лишь там, где дело касалось ее дочери, и я смущалась, понимая, что мать решила, будто Джоэл Деррингем женится на мне. Мое будущее представлялось ей не в школе, а в особняке Деррингем.