***
- А! - отчаянный крик, казалось, разнесся по всему подземелью. - Спасите!
Тотчас прозвучал приказ:
- Останови колесо!
- Может, еще разочек? Не вижу я в ее глазах покаяния.
- Кому сказал! - Кристоф скрипнул зубами. - Или ты забыл, кто здесь главный?!
- Да как тебе, Кристоф, будет угодно. Но ведь чувствую я, не готова она еще!
Пыточное колесо, что раздирало обвиняемую ведьму на части, остановили. Кристоф поднес факел к лицу женщины. Да какой там женщины - восемнадцатилетней девочки. Габриэлла, стоящая у самой стены, вскрикнула, увидев, во что превратился до недавно прекрасный лик.
- Карен, признаешь ли ты себя ведьмой?
- Нет! - из последних сил выдохнула девочка и без сил упала на колесо.
- Что я тебе говорил? - не преминул поддеть Кростофа недавний мучитель девчонки. - Нечего их жалеть!
- Уж в тебе-то жалости ни на грош, Демитрий! - послышалось от Габриэллы.
- Какой есть.
Демитрием, присмотрелся к лежащей ведьме.
- Гляди-ка, она приходит в себя.
- Рано еще. Ты ее своим удачным колесом совсем замучил.
- Не удачным колесом, - расхохотался Демитрий. - Колесом удачи.
- Не вижу разницы! - надменно бросила Габриэлла.
- Хватит! - громкий окрик Кристофа остановил зарождающуюся было перепалку. - Если она умрет, не признавшись, епископ нас по головке не погладит! Или вы забыли, как предыдущая пятерка сгинула? Так я напомню!
- Я гляну, как она в себя пришла, - предложил Демитрий и даже начал поднимать факел. Но внезапно остановился, успев осветить только тонкую шею ведьмы с запекшейся на ней кровью. Габриэлла быстро отвела взгляд от открывшейся картины. Демитрий, заметив это, улыбнулся. - Пусть лучше это сделает Габриэлла. Может, ты не так верна нам, как обещала, когда я нарекал тебя жрицей.
Девушка скрипнула зубами, но все же отошла от стены, на которую до того опиралась, вырвала из рук Демитрия факел и приблизилась к Карен. "Ведьма" все еще дышала. Еле слышно, прерывисто, будто в последний раз. А затем и вовсе стихла.
Габриэлла наклонилась ближе, вгляделась в изможденное, покрытое синяками лицо. Глаза девушки были закрыты, губы упрямо сжаты, руки стиснуты в кулаки. Габриэлла даже успела подумать: "Может, мертва, замучили до смерти?"
Внезапно глаза несчастной открылись. Блеснули так, что Габриэлла едва не отскочила в сторону. Едва. Пальцы Карен схватили ее за запястье.
- Я не мертва, сестра. Час мой еще не пришел. Как придет, я пойму. Так и ты через годы поймешь. Но не думай, будто у тебя впереди десятилетия, спокойная старость. Погибнешь, как я, в муках. Эта кара не обминает никого. Погибнешь...
А затем плеть, что полоснула пророчицу по лицу. Габриэлла заорала и бросилась вон.
Полутемный каменный ход. Старая лестница...
- Стой! - Кристоф нагнал ее уже в коридоре наверху, прижал к стене и заглянул в глаза. - Ты не можешь уйти сейчас!
- Она моя сестра! - вскричала Габриэлла.
- Уже нет. Она ведьма. Она сама выбрала свой путь, а ты должна выбрать свой.
- Выбор? - переспросила Габриэлла. - Скажи, Кристоф, а когда-то он у меня был? Пресловутый выбор.
- Ты могла отказаться.
- Не стать жрицей? - она коротко хохотнула. Но быстро взяла себя в руки. - Скажи, Карен тоже задавала тебе эти вопросы?
- О выборе? - он медленно покачал головой. - Нет, она сама приняла решение.
- Разве ты мог ответить иначе? - Габриэлла чуть насмешливо улыбнулась. - Расскажи, когда она сделала свой выбор, расскажи, какой была Карен в тот год, что мы не виделись. Она моя сестра, я должна знать, - девушка подняла руку, видя, что Кристоф хочет ей возразить. - Не по ордену. Я только лишь заняла ее место. Мирской сестрой. Расскажи!
- Ее совратил Лукавый. Она поддалась. Возьми у Демитрия ее дело, прочти, если хочешь.
- У Демитрия? Это он ее выдал?
- Тебе не нужно этого знать, - он попытался коснуться ее руки, успокоить ребенка, которому пришлось рано повзрослеть, рано понять, что значит предательство, смерть. Но Габриэлла оттолкнула Кристофа, отошла на шаг в сторону и взглянула в темные глаза.
- Ты прав, не нужно. Ее совратил Лукавый. Это все, - она подняла длинные юбки, но сделать шаг не успела, снова посмотрела на Кристофа. - Я не вернусь туда. Демитрий зацепил мою руку кнутом, когда хотел ударить Карен. Я не хочу истечь кровью.
- Рана глубокая?
- Не особо, - девушка подняла пышные юбки белыми руками, на которых не было и следа от царапин, не то что от пресловутой раны, и пошла дальше по длинному коридору.
- Габриэлла! - окликнул девушку Кристоф.
Будто не слыша его окрика, она продолжала идти вперед.
Один шаг.
Второй...
- Ты солгал, - Габриэлла все же обернулась. - Я не могу уйти не только сейчас. Я никогда не смогу уйти. Но я не Карен, Кристоф. Я иная!
***
- Смерть! Смерть! Смерть! - на все лады скандировала толпа. Визгливые голоса женщин, грубые голоса мужчин. Порой даже детское улюлюканье доносилось. А еще визг, лай собак.
Габриэлла пыталась не вслушиваться, заслонить уши руками, но голоса все равно настигали ее. Если уж каменные стены не могли их заглушить, то вряд ли ей самой это удастся. На мгновение девушка представила, какой шум царит снаружи - на главной площади, где еще вчера установили помост, на котором сожгут ведьму. Карен...
Она упрямо сжала пальцами виски, горделиво выпрямила поникшие было плечи и вздернула подбородок.
- Я буду сильной!
- О чем ты? - жрица обернулась, осознав, что в комнате находится не одна.
- О твоих словах, Габриэлла. Что для тебя, быть сильной?
- Полагаться на силу Господа и искоренять из мира нашего Дьявола, - повторила она одну из заповедей жрецов Габриэлла. - Что тебе угодно, Демитрий?
- Представление начинается. Не хочу, чтобы ты опоздала.
- Я тоже этого не хочу, - она бросила последний взгляд в зеркало, холодно улыбнулась своему отражению и подала руку брату. - Нам пора.
А потом балкон с роскошными креслами, другие жрецы, люди внизу на мостовой, что сверху казались беспомощными букашками, которыми так легко управлять, чьи жизни не стоят и мелкой монеты, и залитая огнем площадь. Или Габриэлле так только казалось? В небо взмывался лишь один столб пламени. А слезы на иссиня голубых глазах девушки двоили, троили его.
Хорошо хоть никто их не видел!
"Жрецы лишены эмоций, чувств. Они холодны и справедливы, как острый кинжал в руках Господа, как..."
Эмоции захлестнули Габриэллу, когда над площадью раздался крик Карен. Жрица хотела вскочить, закричать от ярости, бессилия, но Кристоф обхватил ее за талию. Хриплым голосом прошептал на ухо:
- Не смей! Ты ничего не изменишь, только себя погубишь.
Габриэлла и не шелохнулась. Все так же продолжала смотреть на костер. Только слез на глазах уже не было. Холодная решимость.
Не только ее кузина умирала в тот вечер. Умирало все доброе, что было в самой Габриэлле. Эгоизм и банальное желание жить брали верх над справедливостью, сочувствием, милосердием. А в голове все время крутились слова, которые она сама произнесла всего год назад: "Мне не станет никого жаль. Я выживу. Если понадобится, сделаю все. Но я выживу!"
А потом смех других жрецов, поздравления Демитрия: "Теперь-то ты стала настоящей жрицей" и тихий шепот Кристофа:
- Мне жаль, что ты это видела.
- А мне нет! - сказала, будто отрезала девушка... Жрица...
**********************************************************
- Что, это лицо? - будто бы издалека до меня долетел вопрос Дамиана.
Я заставила себя обернуться, безразлично пожать плечами и даже легко улыбнуться.
- Ничего! Показалось! Чепуха!