- Не понимаю, - Дамиан растерялся.
- Она мешала не только твоему господину. Она мешала мне. Я все думала, что в этой девчонке особенного. И только недавно поняла: она видящая. Их, знаешь ли, крайне трудно обнаружить, - ангел нахмурилась. - И видела эта гадина мою жизнь. Мою прошлую, человеческую жизнь. А в ней слишком много крови, чтобы я позволила какой-то человечишке владеть подобными знаниями. Вы все: и Создатель, и другие ангелы, и даже ты считали меня наивной, глупой, верящей во все попало дурехой. И я хочу, чтобы вы продолжали в это верить.
- И ты убила Витторию потому, что она видела правду, - констатировал Дамиан.
- Отнюдь. Не люблю, знаешь ли, пачкать руки, - ангел взглянула на свои белоснежные ладони. - Всего лишь помогла ей попасть туда, где она долго не проживет.
- Ты и впрямь идиотка! - Дамиан сжал руки в кулаки. - Любая ищейка обнаружит на Виттории следы твоей магии.
- Я лишь подтолкнула девчонку. Но дверь она открыла сама. Ты ведь слышал о зеркальных близнецах? О людях со схожими телами и судьбами. Они частички одного целого. И тянуться друг к другу.
- Если она рядом с зеркальным близнецом, с чего Виттории умирать?
- Я разве не сказала? - ангел сокрушенно цокнула языком. - Ее зеркальный близнец в Сорине. Прекрасный мир, а как твой хозяин за него борется... Даже запретил переход в него. Наши тоже там носа не показывают. Когда они одумаются, кости Виттории уже будут гнить в земле, и следа моей магии не останется!
Часть вторая. Проклятый мир
Глава 14. Нерожденная
Мир Сорины. 986 год по местному летоисчислению. За 14 лет до заключения пари...
И родиться она в третий день зимы лишь только на площади пробьют двенадцать ударов. И будет она причиной мира этого погибели. И разверзнется бездна под ногами истинно верующих. Оближет их пятки язык Геенны огненной. Спустится в мир демон и будет страшна его месть. И поглотит Землю благочестивую ад...
- Софа, скорее в погреб!
- Сейчас! - маленькая девочка. И семи-то лет, пожалуй, нет. Подняла взгляд от большой миски с просом. - Мам, я зерна-то переберу. Мне немного осталось. И слажу. Взять-то что? Варенье какое? Можно я малиновое возьму? Ты ведь сама говорила, съедим, как зимушка придет. А вона смотри, снег уже выпал.
- Да, быстрее, кому говорю! - белокурая женщина хлопнула девочку ладонью пониже спины. - Каратели едут.
Софа побледнела, начала снимать миску с колен, чуток не рассчитала силы и рассыпала зерна по полу.
- Я сейчас, - тихо пискнула она, утыкаясь носом в пол, чтобы собрать зерна.
- Быстрее! - женщина еще раз подтолкнула девочку, с беспокойством глядя в окно. - Иди уже! Я сама здесь приберу.
Софа зашла в темный угол и попыталась за ворохом тряпья нащупать что-то на деревянном полу. Есть! Маленькие пальчики зацепились за холодное кольцо. Девочка приподняла крышку и быстро спустилась по небольшой, прислоненной к крышке лестнице в темный подпол. Наверху раздались шаги. Маленькую щелку в полу - небольшую пустоту между крышкой от подпола и полом накрыли какой-то тряпкой. Теперь-то и малюсенький лучик света исчез. Остались только звуки. Мамин голос. Нежный, мягкий, немного боязливый. И голоса незнакомцев. Двое их было, если Софу не обманывал слух.
У одного голосок-то злой, насмешливый. Да и у второго не лучше. Только уж больно он знаком. Никак, это голосок отца Пета - Софиного одногодка, за глаза прозванного Кривым. Одна-то у него нога на четверть вершка* была другой короче. А чего за глаза кликали? Так кому захочется, чтобы мать его, аль отца ведьмой признали, ну иль ведьмаком?
Вот и исчезали дети с улиц, как Кривой появлялся. Ни голосов, ни топота ножек, ни смеха, что еще недавно радовал слух. Софа про себя жалела Пета. Что Господь с ним так обошелся, да что дети его страшатся. Но и сама подойти боялась. А вдруг и на себя да мамку свою беду накличет.
Жалела... Но только до сегодняшнего дня!
- Говорят, ты Дьявольское отродье прячешь, а, Марта? - громкий голос, в котором отец Кривого и не пытался скрыть насмешку, донесся до ушек Софы.
- Помилуй Господи. Разве ж я посмела б пойти против Его воли?!
- Вот и я думаю, - мужчина откровенно посмеивался над женщиной. - Как можно против Него идти? Опасно ведь это, Марта. Но в селе-то болтают, дочка у тебя есть. Так вот в ней - Дьявольская кровь. Она та, о ком предупреждали скрижали, что Господь нам оставил, чтобы от падения наш мир уберечь, - складно, будто по написанному, сказывал каратель. А в самом голосе грозном не больно-то благоговения. - Милостив наш Господин. Или сомневаешься ты в этом? Уже успела весь род людской Дьяволу продать за дары его?
- Да, что вы, добрые господа! - заголосила женщина. - Есть у меня дочка, да только брешут в селе. В скрижалях ведь как: "И родится она в третий день зимы...". А Софа осенью родилась. Как сейчас помню тот день. Самый счастливый в жизни. Красавица-девица осень уже во всю пировала. Окрасила деревья в золото, добавила немного багреца...
Софа превратилась в слух, растворялась в мелодичном голосе матери. Никогда ей не рассказывали о том дне, когда она родилась, а потому сейчас хотелось услышать все. Девочка приложила ухо к зазору, чтобы лучше слышать.
"Вот сейчас мне откроется..."
Вся в предвкушении она неловко дернулась, задев плечом лестницу. Тело пронзила мгновенная боль. Затем лестница накренилась, стала заваливаться назад. Софа схватилась за одну из ступенек, пытаясь помешать падению.
"Грохот-то какой будет! Каратели тогда точно поймут, что я здесь".
Внезапно острая щепка на боковой палке от лестницы пронзила палец.
- А, - Софа едва не заплакала, но сдержалась, закусила губу, быстро вытерла рукавом лицо и снова схватилась за ступеньку обеими руками, готовая держать свою ношу до конца. Что бы ни случилось!
Девочка глубоко вздохнула и снова прислушалась к разговору наверху, что все продолжался.
- Люди зря не скажут! - оборвал воспоминания женщины каратель. - Если не врешь, чего ж ты тогда не в храме рожала, как положено, а у бабки? Ведьмой-то она, Марта, была. Ее душа, если она у ведьмы есть, конечно. Скажи, Марта, есть у Ведьмы душа?
- Что вы, Господин, - явно принужденно ответствовала софина мать. - Они проклятые. Свою душу в обмен на силы Дьяволу отдали. А чтобы силы эти обратно из нашего мира изгнать очистительный огонь нужен. Каждое такое изгнание для простого люда праздник.
- Ведь ты знаешь, сегодня у нас как раз такой праздник и будет, - внезапно в насмешливом голосе Карима что-то изменилось. Проступила злость, какая-то просто нечеловеческая ярость. - Нашли ведь мы твою ведьму. Сегодня избавим мир от ее силы. И знаешь, что интересно?
- Нет, господин, - тихо прошептала женщина, понимая, что от нее ждут ответа.
- Она на тебя указала. Рассказала, как отродье твое приняла, как настоями, от Дьявола полученными, поила. Она ведь твоей душе, а есть ли она у тебя все еще, Марта?
- Есть.
- Твоей душе к Господу не дала отправиться. А ведь это преступление, как считаешь? Или и твоя дорога не к Господу, а к Дьяволу лежит. Вот и боишься ты смерти, чтобы по счетам не платить.
- Милости прошу, господин! - до ушей Софы долетел стук о пол. Будто бы мать ейная упала на колени. Да так оно, видно, и было. - Я всегда его волю выполняла. Жила, как положено, не грешила, поступала по совести. В церковь каждый семерик ходила. Ну, разве ж ведьма будет к Создателю нашему на поклон ходить? Не по нраву ведь это будет ее повелителю. А мне оно нужно, отблагодарить чтоб Его за жизнь мою.
- Все так складно у тебя получается, - каратель причмокнул губами. - Да только не верю я тебе. А ведь мое слово дорого стоит. Очень дорого. Ты подумай об этом.