— Я понимаю, что вы мне не верите, — сказала Скарлетт. — Что ж, вы имеете на это полное право. Но я постараюсь заслужить ваше доверие. Я докажу, что не вру, обещаю вам.
Бонд ничего не ответил. Он выпил свой бурбон и налил еще.
— Дело в том, — с некоторой нерешительностью в голосе сказала Скарлетт, — что я, кажется, могу помочь вам найти Джулиуса Горнера. Мне, например, известно, где он будет в субботу утром. В клубе «Спортинг» в Булонском лесу. Это частный теннисный клуб.
— По-моему, ваши три минуты уже истекли, — проговорил Бонд.
Скарлетт снова закинула ногу на ногу точь-в-точь как тогда, в римском баре. Бонд чувствовал, что девушка вызывает в нем отнюдь не только деловой интерес. На этот раз она выглядела моложе, чем раньше. Тоже около тридцати, но скорее меньше, чем больше. Если Ларисе Росси он дал бы примерно тридцать два, то Скарлетт Папаве было лет двадцать восемь.
Она внимательно смотрела на Бонда, словно просчитывая следующий шаг.
— Ну ладно, — сказала она, — не буду дальше притворяться. Я знаю, что вы приехали сюда, чтобы заняться делом Горнера.
— И откуда же вы это узнали?
— Сестра сказала. Иногда ей удается позвонить мне. Она просила предупредить вас об опасности и посоветовала держаться от него подальше.
Бонд закурил.
— А ваша сестра могла узнать все это…
Скарлетт кивнула:
— Прямо из первых рук.
Бонд сделал глубокий вдох. Что ж, по крайней мере теперь понятно, откуда взялись мотоциклисты. Тот факт, что Горнер оказался в курсе интереса к своей особе, Бонда не удивил — если этот человек действительно был противником такого масштаба, как описал ему М. У таких людей служба разведки работает на хорошем уровне. Неприятно, конечно, но ничего трагического в этом Бонд не видел.
— И ваша сестра знала, что я собираюсь в Париж.
— Да. Она звонила сегодня утром.
— Она и гостиницу вам назвала?
— Нет. Я дожидалась вас в аэропорту, а потом поехала за вами на такси. Извините. Ну а насчет того, чтобы попасть в номер… Сами понимаете, персонал парижских отелей привык к одиноким женщинам. Главное — быть прилично одетой и вести себя уверенно. Я спросила, в каком номере вы остановились, а потом дала коридорному немного денег, чтобы он открыл мне дверь. Я сказала, что потеряла ключ. Все оказалось легко — просто до смешного.
— Значит, Манипенни заказала мне номер в hôtel de passe. Ладно, я еще с ней поговорю.
Скарлетт покраснела:
— Мне очень жаль, что все это получилось так — не слишком прилично. Но мне действительно очень нужно было снова вас увидеть, и я не могла себе позволить рисковать: вдруг вы не стали бы меня слушать. Я знала, что, если позвоню, вы не захотите со мной встречаться. Нет, конечно, сначала я собиралась перехватить вас еще утром в Риме, чтобы поговорить начистоту. Но я была немножко сбита с толку вашей… холодностью. В общем, когда я позвонила в отель, мне сказали, что вы уехали чуть ли не затемно.
— Ну, зато свой второй шанс вы использовали по полной программе. Это занятно. Я как раз получил официальное задание — разыскать человека, на которого вы можете меня вывести в своих личных целях.
Скарлетт улыбнулась:
— Вы верите в судьбу?
Бонд не ответил. Он снял свои черные мокасины и прилег на кровать. Пистолет он положил на столик рядом с телефоном. Некоторое время он молча обдумывал ситуацию. Забавно. Скучающая домохозяйка, деловая сотрудница банка, ночная бабочка… Скарлетт, бесспорно, сумела его заинтриговать. Чего стоили только ее манеры, то, как она сидела в неудобном гостиничном кресле, как приоткрывала в чуть виноватой улыбке ярко, но не вульгарно накрашенные губы. Замечательно. А этот мистер Росси, директор страховой компании… Достаточно только посмотреть на нее, и все становится ясно: какой там муж, какая страховая компания. Нет, надо признать, что там, в Риме, она сыграла свою роль просто блестяще. Глядя на нее сейчас, трудно было даже предположить, что она может так натурально вжиться в образ семейной женщины, утомленной однообразием богатого существования. Вполне вероятно, что говорить в ресторане о своей похищенной сестре она считала небезопасным и потому хотела пригласить его к себе в номер. Или у нее был другой, более личный мотив?
А впрочем, не все ли равно? В такие моменты он привык полагаться на свой инстинкт и опыт. Несмотря на некоторые неувязки в истории, рассказанной Скарлетт, — ему хотелось ей верить. Опасная, возможно, очень опасная женщина, но притягательная.