— Très heureux devous rencontrer, мaître d’Alucante, — елейно пропела она, одаривая декануса самой очаровательной, открытой и милейшей улыбкой, на которую способны красивые пухлые, неброско и скромно напомаженные губы.
Элуканте снова с большим трудом унял овладевшую им дрожь, потирая горячий влажный лоб. Хорошо, что он почти всегда носит голубую мантию Ложи. Крайне практичное облачение — помогает избежать неловкости и смущения. Особенно когда потерявшее совесть тело совершенно не слушается разума.
— Простите, магистр, — протянул де Напье, хозяйски прижав к себе блондинку за тонкую талию, когда та разогнулась. — Моя супруга понимает, но плохо говорит по-менншински. А что самое печальное — не хочет толком учиться.
— Гру-бий езык, — капризно заявила Жозефина, мило морща носик.
— Выучила только ругательства, — понизив голос, поделился де Напье. — Ну, понимаете, чтобы подурачиться… в интимной обстановке.
— Чем обязан? — чопорно, с хорошо скрываемой дрожью в голосе вопросил деканус, заложив руки за спину.
— Вы слышали о моем отце, Филиппе де Напье? — поинтересовался Гаспар.
— Да, — кивнул Элуканте с ледяным высокомерием настоящего чародея, которым он, по сути, не являлся.
Филипп де Напье был тьердемондским эмигрантом, бежавшим в Империю сразу после восстания в Сирэ больше десяти лет назад. Ходили разные слухи, а вот факты утверждали, что компания де Напье являлась крупнейшим промышленником-монополистом, добывающим куприт в горах Купферберге, и главным партнером Ложи, поставляющим этот ценный для чародеев минерал.
— Пре-вос-хо-дно! — по слогам проговорил отпрыск де Напье. — Мой отец всегда готов расширять горизонты и ищет поводы для вложений, а я, значит, его комиссар…
— Эмиссар, — сварливым пропитым голосом поправил слуга в цилиндре.
— Ага, эмиссар, точно, — весело согласился Напье. — Раз уж Империя и Кабир завязали с враждой, значит, готовы к расширению бизнеса, поэтому мы здесь. Можно сказать, первые соловьи…
— Жаворонки, — вновь поправил слуга и добавил едва слышно: — Бестолочь…
— Да-да, они самые, — подняв палец, кивнул тьердемондец, как будто не услышав оскорбление. — Первые жаворонки, ищущие возможности для успешных вложений в выгодные кабирские предприятия!
— Oh, que c’est beau, mon amour! — промурлыкала Жозефина, с блаженством жмуря глаза.
Она потерлась о бок любовника грудью. Элуканте вымученно кивнул, закрывая глаза и готовясь услышать треск рвущейся ткани. Под своей мантией или платья бесстыжей шлюхи.
— Отрадно слышать, гражданин, — сухо сказал он. — Однако не совсем понимаю, причем тут Ложа, представителем которой являюсь я? Если у вас какие-то проблемы — обратитесь в Имперское дипломатическое посольство. Если у вас есть вопросы в сфере торговли и предпринимательства — обратитесь в Ландрийское Торговое Объединение Кабир-Алькувата.
Гаспар де Напье как будто не услышал декануса. Он склонился над привставшей на носочки Жозефиной, и, не обращая на Элуканте внимания, тянулся к ее губам. Но, почти поцеловав ее, резко распрямился, звонко хлопнул себя ладонью по лбу.
— А! — воскликнул де Напье. — Совсем забыл! Вы же великодушно обещались помочь нам и приютить на ночь или несколько, пока мы не уладим все… наши… дела… — вновь склонившись к любовнице, он заботливо поднял ее личико за подбородок. Та, в свою очередь, закинула руки ему на шею, прикрыла глаза и жадно приоткрыла рот, похотливо облизнув язычком верхнюю губу.
А потом Элуканте тактично отвернулся, едва не морщась от брезгливости. Это было бы самое мерзкое и мучительное зрелище в его жизни, сопровождаемое самыми мерзкими и громкими причмокиваниями, сопением и сдерживаемыми стонами удовольствия.
— Простите, не помню, чтобы я давал подобное обещание и уж тем более великодушное, — отчеканил магистр Элуканте, сдерживая гневное дыхание. Глаза, как бы он ни пытался, все равно косились на бесстыжую парочку, самозабвенно копающуюся друг у друга во рту языками с какой-то просто нечеловеческой похотью и жадностью. Казалось, еще немного — и слащавый сыроед сорвет со своей шлюхи исподнее, раздвинет ей ноги и отдерет прямо на ковре в гостиной особняка Томаццо Элуканте. Официально, между прочим, уполномоченного представителя, мать ее, Ложи!