1
Пятница, 13...
Гринлон, шт. Индиана. Конец лета был очень жарким. Луис Ширз вдохнул полной грудью чистый, пьянящий аромат зелени. Он почувствовал запах свежескошенной травы, расцветших азалий, хотдогов, шкварчащих на грилях задних дворов... А затем что-то заставило его встревожено замереть, проникло в голову уродливым темным облаком: запах крови. Похожий на мимолетное дуновение, но настолько сильный, что у Луиса перевернулось все внутри. Запах крови, крови города. Запах богатый, насыщенный, почти соблазнительный.
А потом он исчез.
Луис просто покачал головой, как делают люди, чтобы отогнать наваждение.
И отгонял он его, в основном, потому, что не знал, что должно произойти. Что старый добрый Гринлон, шт. Индиана - как и остальной мир, тоже старый, но не настолько добрый - стоит на краю зияющей, абсолютной тьмы.
Но вернемся к лету.
Вернемся к чистому воздуху, зеленой траве, намыленным машинам на подъездных дорожках, детям на скейтбордах и длинным загорелым ножкам юных дам, разгуливающих в коротких шортиках. Маленькие розовые домики для нас с тобой, улыбающиеся ребятишки и счастливые лица, чистота и порядок. Американская мечта в концентрированном виде.
Сегодня Луис отпросился с работы пораньше, и грядущий уикенд напоминал толстую ленивую кошку, греющуюся на солнце. Он добыл два новых контракта для "СиЭсЭс", компании, занимающейся оптовой продажей сталью, где он работал торговым представителем. Казалось, все вокруг было хорошо. Он с нетерпением ждал неторопливой работы в саду с последующим дневным сном в субботу, и, возможно, ланча с Мишель в "Наварро" в воскресенье. А сегодня вечером они будут праздновать.
На заднем сиденье его маленького "Доджа" лежала пара отличных стейков, две печеные картофелины, и бутылка "Асти Спуманте".
Луис рассчитывал, что после трапезы они прыгнут голышом в горячую ванную и выпьют по паре бокалов вина.
Эти мысли проносились в голове у Луиса в бодром ритме, когда он, поворачивая на Тесслер-авеню, увидел парочку, идущую рука об руку по тротуару под развесистыми дубовыми ветвями. Это был теплый и влажный день, каким в этих местах всегда бывает конец августа, и Луис, опустив стекло, свесил из окна руку. Он чувствовал насыщенный запах густой зелени на берегу реки. Увидел в бирюзовом небе пару пролетающих мимо чаек, и летучего змея скользящего на фоне пушистых белых облаков. Это был день, чтобы жить и быть счастливым. День, когда хочется помахать и улыбнуться людям.
Он увидел, как Энджи Прин прогуливается по дорожке, толкая перед собой детскую коляску. Ее сапфировые глаза блестели на солнце, длинные каштановые волосы убраны в хвост. Он ходил из стороны в сторону, в ритме с покачиванием восхитительной груди. Она помахала. Луис тоже помахал. Энджи. Мать-одиночка. Гордая, независимая, сильная, уверенная в себе. Из приличной семьи, как любят говорить в Гринлоне за ужином или на церковных собраниях, когда жизни всех и каждого изучаются, как старая редкая керамика, тщательно проверяются на предмет несоответствий и недостатков.
О, Энджи. Луис всегда думал, что если б он не женился на Мишель, то они с Энджи могли бы...
Затем он вернулся в реальность, вспомнив про конверт, лежащий на соседнем сиденье.
Чек на автостраховку. Мишель дала его ему два дня назад, чтобы отправить по почте, а он, как водится, забыл. Иногда он страдал забывчивостью.
Заметив чуть выше по дороге голубой почтовый ящик, Луис свернул к обочине и остановился. Вышел из машины, насвистывая себе под нос, и опустил письмо в щель.
Затем посмотрел на улицу.
Неподалеку остановился серый седан, и из него выскочили двое мужчин с бейсбольными битами. Там стоял подросток-газетчик, на плече на ярко оранжевом ремне болтался рюкзак. Мужчины заговорили с ним, рассмеялись, и мальчик последовал их примеру. Казалось, это был совершенно обычный обмен репликами, но Луис вдруг встревожился. Небо будто внезапно посерело, поднялся холодный ветер. Луис по-прежнему чувствовал запах свежескошенной травы и речного дна, только теперь это был запах не жизни и роста, а смрад смерти.
Кровь.
Он снова почувствовал ее запах.
Луис стоял, и что-то нарастало у него в груди.
Двое мужчин снова рассмеялись, а затем обрушили на паренька свои биты.
Тот с глухим стоном упал. Они ударили его по животу и бедру. Какую-то долю секунды они стояли над ним, а затем вновь принялись избивать. Внезапно воздух наполнился смачными звуками ударов дерева по телу и прерывистыми воплями парнишки. Удары продолжали сыпаться, и Луис отчетливо услышал хруст ломающихся костей.