Уоррен рассмеялся.
- Блевотина есть блевотина. Я рассказывал вам, как в первый год моей службы в Управлении один бомж попал под поезд? Господи Иисусе. Его протащило под составом и порезало кусочков на пятьдесят. Самая середина клятой зимы, а мы, блюя в снегу, фасуем его по пакетикам. Я ходил весь зеленый с его кистью в одной руке и ногой - в другой. Другой "салага" нашел вторую кисть и засунул ее мне в карман, потому что больше некуда было. Тогда на нас были те старые кожаные куртки с глубокими карманами. Так что кисть отлично там поместилась. Ночка была тяжелая, и про кисть в кармане я забыл. После смены мы напились. Я пришел домой и завалился спать. Вы бы видели лицо моей "старухи", когда она проверила мои карманы!
Все трое расхохотались.
Рядом то и дело притормаживали машины с зеваками, и Коджозян жестом указывал им проезжать. Это было дело полиции. И зеваки, видя его, ускорялись.
- Что ж, - наконец, сказал Уоррен. Надо как-то убрать "жмура" с общественного тротуара.
- Нам нужна лопата, - сказал Шоу.
Коджозян стал думать, где им взять лопату, но потом увидел в конце квартала парня, подстригавшего кусты возле аккуратного маленького домика. Его коллеги тоже увидели его.
Уоррен двинулся первым, остальные пошли следом...
12
- Прошу прощения, сэр, - произнес Уоррен, снимая шляпу. - Мы тут на задании. Как вас зовут?
Парень был в джинсах и футболке, и держал в руках садовые ножницы. Вид у него был таким же аккуратным, как и у изумрудно-зеленой лужайки у него за спиной. Он уставился на Коджозяна. Рубашка у того была расстегнута, грудь блестела от пота.
- На что смотришь? - спросил его Коджозян. - Копа никогда не видел?
- Нет... нет... просто... э-э...
- Я спросил ваше имя, - сказал Уоррен.
- Э-э... Рэй Доннел. Что здесь происходит... что случилось?
Коджозян усмехнулся.
- Он хочет знать, что случилось.
- Конечно, хочет, - сказал Шоу. - Он просто неравнодушный гражданин, вот и все.
Но Уоррен покачал головой.
- Извините, мистер Доннел. Но это - дело полиции, и мы не можем обсуждать детали. Нам нужна лопата, а еще, наверное, эти садовые ножницы.
Доннел перевел взгляд с одного копа на другого. Кровь отхлынула у него от лица.
- Инструменты у меня в сарае.
- Он говорит, что они у него в сарае, - сказал Коджозян.
- Конечно, а где еще им быть? - спросил Шоу.
Парень повел полицейских за дом, и всю дорогу они нахваливали его двор, траву и дорожку. Судя по их словам, все они были очень впечатлены. В сарае на полках висели сияющие чистотой садовые инструменты. Лопаты были отсортированы по размеру. Доннел определенно был из тех, кто считал, что все имеет свое место, и место есть для всего.
Уоррен схватил лопату, восхитившись чистым лезвием.
- Хорошо, - сказал он. - Очень хорошо. Постараемся не пачкать ее сильно.
- Все в порядке, - пробормотал Доннел. - Я... я, наверное, просто аккуратист.
- Ничего страшного, - сказал Шоу, вытирая с лица пот.
- Если я получу ее назад, то не буду волноваться.
Уоррен протянул лопату Коджозяну.
- Вы получите ее назад. Я прослежу за этим. Мы - копы, так что можете нам доверять. Мы - не воры, вы же понимаете?
- О, я не это имел в виду.
- Веришь этому парню, Коджозян? - спросил Шоу. - Он думает, что ты - вор. Думает, что ты не вернешь ему лопату. Как тебе такое нравится?
Здоровяк ощетинился.
- Мне совсем это не нравится.
Доннел смотрел на них, думая, что они шутят, но лица у всех были каменные. Они не видели ничего смешного в парне, который принял их за воров. На самом деле, по их мнению, не было хуже человека, который не доверяет копам. Куда катится мир?
Доннел лишь покачал головой, почувствовав в этих троих то, что ему совсем не понравилось. Что-то дикое и страшное.
- Послушайте, офицеры, я ничего не имел в виду. Совсем ничего.
Трое мужчин окружили его, будто не хотели, чтобы он убежал. И Доннеел почувствовал это. Лица у них стали жесткими, глаза блестели, как базальт. Они облизывали губы похожими на розовых червей языками. У Шоу заурчало в животе.
- Может, он хочет, чтобы мы прямо сейчас вернули ему лопату? - произнес Уоррен. - Вам лучше отдать ее ему.
Коджозян пожал плечами и со всей силы обрушил ее Доннелу на голову. Раздался звонкий звук удара, и Доннел упал к их ногам. Голова у него от левого уха до правой брови была рассечена, из раны хлестала кровь. Коджозян ударил его заляпанным кровью ботинком, но Доннел не шевелился. Он продолжал истекать кровью.