Она с особой тщательностью намылилась, натерлась камешками, и косточками слив, тщательно помыла каждый кусочек своего тела. Красная, распаренная, обернулась в полотенце. Время, идёт, а девушка не на месте. Она суетливо побежала к рыцарю.
На следующий день, девушка каждый час бегала в душ, судорожно драила кожу, расчесывала до царапин, натирала пемзой. Кожа горела краснотой, раздражалась, но через некоторая время опять казалось липкой и грязной.
Девушка, чувствовала себя противной болотной лягушкой. Её туманная корона свалилась в бездну и потерялась, а движения стали цементно скованны. Она не хотела больше партий, боясь, что гости заподозрят в ней мерзкую кикимору.
Глава 14. Бунт пауков
Она понимала, что вся это вязкая тина, ничто иное как игра её извилин, которые протестуют против партий. Паучки шерудили лапками, заплетали мысли вязанными петлями, расставляли по периметру кривых зеркал, искажая реальность. Сопротивление карточным пыткам, перетекло в отвращение к себе, но девушка уже запуталась в раздутых страхом извилинах. Липкая горькая пилюля, проглоченная вовремя сеансов, выходила наружу. Внутренний Уж очищался, а девушке казалось, что она не отмоется никогда.
Собственная голова стала вражеской болотной пучиной. Полноценно работать было невозможно, девушка ощущала тотальный дискомфорт во время сеансов. Сжатость и скованность в черепаший панцирь, оцепляла её сразу при виде господинов.
В этом забытом солнцем подвале, девушка имела только двух друзей, которым она доверяла. Это был внутренний Уж, который вместе с ней распахнул двери этой жизни. Он являлся олицетворением её души и сердца, её мира, который прятался под грудной клеткой.
И зеркало, которое холодным безмолвием резало правду, рушило вдребезги дьявольские лживые туманы и прокладывало тропку к истине.
В этот раз, безмерно напуганная своим помешательством, разъедающим кожу и сводящим с ума. Она пробралась к ледяному стеклу, зеркального полотна, в котором увидела лишь паутину. Расстилающую свои узорчатые белые нити по всему пространству.
Зеркало переливалось чернильным пятном, отдав власть проворному пауку, вившему сети. Игриво перебирая лапками, он вскружил голову радужной мухе, которая уже вляпалась в узорчатые волокно. Муха суетливо вибрировала крылышками, беспомощно дёргалась, отчего ещё сильнее окутывала себя, липким вязанным одеялом.
Зеркало по-прежнему показывало лишь чёрный утопающих глаз. Девушка покинула комнату.
Ночью ей снилась ванна, наполненная чернильно-грязной водой. Девушка размером с букашку, плавала в ней, как в пенных и мрачных водах океана. Она расслабленно плыла, по течению, возомнив себя розовой рыбкой с серебристым хвостом, как вдруг её куда-то закружило и понесло водоворонкой в глубину. Девушка яростно бросалась обратно, взбивала чернила руками, но всё было тщетно, её ещё сильнее засасывала дьявольская пучина.
В её голове промелькнул сюжет о мухе, метавшейся в волокнах паутины. Девушка проснулась. Пугающая яркость сна пробудила сознание.
Она вспомнила про липкие лапки дьявола, которые просто так не выпустят из своих сетей страха.
Он будет вставлять палки в колеса, а паучки лапками раздувать тревогу, путать мысли. Нагнетать разрушающее желание исчезнуть, забиться в угол, закрыть глаза руками и безвольной жертвой тонуть в паническом ужасе. Вибрации чёрных мыслей, расшатают дикий маятник чувств, усилят рвущуюся наружу истерику. И подобно суетливой радужной мухе, девушка ещё больше увязнет в пугающей давящей пучине. Которая ложкой за ложкой будет насыщать её ядовитым страхом.
Она боялась карточных сеансов, так же, как и Уж боялся гнусных плевков, стекающих в его прекрасный дом. Страх близости обернулся выходом грязи наружу, создав незримую стену между девушкой и внешним миром. Чем больше она поддавалась пугливому мандражу, тем больше накрывала её чернильным омутом тревога. Резкие, рвущие движения ещё больше путали, обессиливали, затягивали в вязкую грязь.
Она воочию видела, как внутреннее болото, зеркалит внешнее. Как страх затягивает её в бездействие, так же как актрис удерживает на цепи.