По кабинету расплывается ядовитый сигарный дым. Я громко чихаю. Не нарочно.
— Вот-вот! — радуется Айрапет. — Чихнула! Значит, я прав! Как всегда, впрочем. Итак, больше всего меня умиляет твоя наглость. Людмила Марковна несомненно сразу все бросит и расскажет тебе, Манане Лядски, как она пьет, курит и выражается. А потом, я думаю, перезвонит прямо мне и официально поблагодарит наш журнал за столь содержательное интервью. Плющенко, надо полагать, как на духу перечислит тебе всех тех, кого ему довелось трахнуть на сборах и соревнованиях. И завизирует свои откровения для печати, это уж как пить дать! Но начать я тебе советую все же с Алсу. А что: ты позвони прямо в пресс-службу Лукойла, позови к телефону ее папу и расспроси во всех подробностях, как его дочура Алсушка срывала с себя семейную паранджу. И во сколько лимонов это встало ее папику, ха-ха-ха!
Судя по довольному выражению лица, Айрапету крайне нравится надо мной издеваться. Ну и пусть тешится «наше все», лишь бы не плакало. Но, боюсь, в итоге своего монолога «наше все» таки разрыдается. Вон, уже на крик переходит:
— В общем, у меня нет слов! Я тихо бледнею, дорогая редакция, перед вашим творческим подходом! Заметь, я даже не берусь представить, как польщен будет Роман Аркадьевич, а также Прохоров, Дерипаска и иже с ними, когда узнают, что они, по твоему мнению, идеальные «вторые сапоги» в пару к зечке из Магадана! Нет, если у тебя какие-то далеко идущие мысли, ты можешь… Но не у меня! Иди вон в орган КПРФ или где там еще берутся судить, кому самое место в Магадане. Короче, из всего того, не побоюсь этого слова, говна, что ты написала, можно выкопать только две рациональные, извиняюсь, какашки. Ну, ладно, три. И не какашки, а персоны. Записывай, политический аналитик ты мой!
Послушно открываю свой ежедневничек. На его последней странице в затейливых виньеточках красуются надписи «Fuck you!» (перевода не требуется) и «Easy come, easy go!» («Что легко пришло, то легко терять!»). Это я, по принципу японских служащих, вымещаю «на задках» своего органайзера весь негатив, навеянный мне начальством. Ведь у нас в редакции, в отличие от токийских офисов, не предусмотрена боксерская груша с лицом Айрапета. Хотя еще немного, и я над этим задумаюсь. Груши продаются в спортивных магазинах, а фоток Айрапета полно в прессе.
— Итого, — у Айрапета вид бухгалтера, которому удалось счастливо свести баланс проворовавшейся конторы. — Гурченко, Газманов и Робски. Из них Робски отменяется, остается тема. Кто она такая, чтобы мы о ней писали? «Уважаемая Оксана, какое у вас меню? — Айрапет начинает смешно кривляться, очевидно изображая Робски: — Меню? А можно и тебю!» Ты уж сразу тогда опубликуй весь ассортимент ресторана «У дачи» с ценами вместе, да и все! Чего великую писательницу-то по пустякам беспокоить? Пусть себе ваяет нетленки спокойненько. А про меню лучше спроси у Газманова, все равно больше он тебе ничего не расскажет. Если расколешь его на то, что он жрет, и то будет твоя большая творческая удача.
«Что-то я не догоняю вас, Андрей Айрапетович!» — думаю, а сама спрашиваю:
— Что же такое Газманов ест, что ему приходится это скрывать?
— Может, кошек он и не ест, — устало откликается главный. Видно, аудиенция со мной затянулась и начала его утомлять. — И скрывать ему ровным счетом нечего… И делать ему больше нечего, как тебе о своей еде рассказывать! Человек поет, гастролирует, надо уважать его время. В общем, так. Утверждаю следующие темы. «На кухне со звездой» — у Газманова пробуешь выяснить его любимые блюда и их рецепты. А пошлет на фиг — уж не серчай! Его право. «Секрет ее молодости» — Гурченко спроси что-нибудь про красоту и здоровье. Рискни здоровьем, ха-ха-ха! — главред явно в восторге от собственного каламбура.
— А где мне взять координаты Газманова и Гурченко? — спрашиваю я важно. Мне кажется, что я задаю очень своевременный и уместный вопрос в рабочем порядке. Но в ответ раздается буквально вопль подстреленного кабана:
— Вот! — торжествующе вопит мой шеф. — Вершина — просто апофеоз! — тупости! Ты своего главного редактора спрашиваешь, где взять звездные контакты! Ты же пришла ко мне работать, а не я к тебе! А связи в тусовке и необходимые выходы на персон — главнейший и основной капитал светского корреспондента! Без которого в прессе делать нечего! И никто, кстати, тебе звездные контакты просто так не сольет, безвозмездно. Они же всю нашу пишущую братию кормят! Так что — только бартер, деньги или услуга. А ты что думала: тут все сидят на всем готовеньком и тебя ждут? А без тебя никак не могут придумать, о чем же таком нам звездей-то порасспросить? И тут ты — вся в белом! Придумала пару дебильных вопросов, и теперь хочешь прозвониться с ними по нашим наработанным контактам и опозорить всех тех наших журналистов, которые из кожи вон лезли, чтобы этим персонам угодить, чтобы расположить их к себе и журналу! А ведь это, милочка, адский труд: сделать такое интервью, чтобы и редактор принял, и чтобы звезда на тебя в суд потом не подала. Или, упаси Бог, не наслала бы на тебя парней с бейсбольными битами, которые в два счета растолкуют тебе, что можно писать, а что нет. А то ишь, молодец какая, сочинила: как вы пьете, да как вы трахаетесь? А вы, дурак Андрей Айрапетович, выньте да положьте сюда звездные телефончики! Я по ним позвоню и ваши седины опозорю за милую душу, легко и непринужденно! Нет уж, сама добывай контакты, сама крутись и сама себя подставляй!
— Только один вопрос, Андрей Айрапетович! — от ужаса я даже поднимаю руку, как в школе. — А если я добуду контакты, какую селебрити (это слово я произношу с гордостью, чувствуя себя почти светским и без пяти искушенным звездным интервьюером!) я могу еще взять?
Айрапет с сомнением качает головой и, наконец, тушит в пепельнице свою вонючую сигариллу:
— Ты? Взять? Круто! Ну, попробуй, возьми Милявскую, наш формат. Только, я тебя умоляю, ну не лезь ты в личную жизнь! У тебя кишка еще тонка! Спроси, например, какую обувь она выбирает для зимы? Тема: «Обуй меня, Лолита!» И пол-гонорара мои — за идею. Шутка. Но вообще — спрашивай что-нибудь жизненное, полезное. На интим все равно не раскрутишь, а в творчестве ты не разбираешься.
— Почему это? — обижаюсь я.
— Ах, разбираешься? И кто у нас любимый исполнитель, скажите, пожалуйста, девушка с музыкальным вкусом?
Врать я не собираюсь:
— Ну, мне нравится Иглесиас. Хулио. И Энрике тоже.
Все-таки я довела Айрапета. Теперь он точно в шоке! Хватает свой пафосный телефон и включает в нем какую-то классическую какофонию. Может, у него та сама падучая, о которой по ЖП бродят слухи?
— Что это? — истошно вопит он. — Отвечай! Что за произведение ты слышишь?
— «Полет шмеля», — блею я неуверенно. В классической музыке я не сильна, зато отлично помню фильм «Место встречи изменить нельзя». Там музыкально-одаренный опер Шарапов, внедрившись на воровскую хазу, по неопытности вместо «Мурки» сбацал на фоно какой-то навороченный классический опус, чем едва не зашухерил всю малину. И по звучанию репертуар айрапетовского телефона воскресил в моей памяти тот шараповский шедевр. И даже название всплыло — «Полет шмеля».
— Все ясно! — тяжело вздыхает Айрапет. — Это «Токката Ре Минор» Баха. А твои замечательные познания в музыке, вероятно, сводятся к тому, что ты можешь отличить старшего Иглесиаса от младшего — и без пол-литры! Пощади меня, не пиши о творчестве. И еще, на всякий случай. Хотя я уверен, что это лишнее, ведь контактов тебе все равно не раздобыть. Но если вдруг, по чистому недоразумению, пробьешься ты к звездям… Как три раза на «х» отправят, завязывай! По опыту говорю. Значит, это не твое. Три раза послана — кранты! Переходи на социалку или вон статьи с английского переводи. Или веди колонку советов «Как отстирать пятно и сварить суп». Хотя не удивлюсь, если и с пятнами, и с борщами у тебя будут проблемы. Манана, одним словом! Все, ориведрючи, утомила! Скажи там Ритке, чтобы добавила в мой кофе две чайные ложки Айриш крема, — и Айрапет демонстративно разворачивается вместе с креслом ко мне спиной и утыкается в свой модный гаджет. Я тихо выхожу.