Что же произошло в промежутке между двумя отмеченными временными точками. Для того, чтобы это выяснить, следует обратиться к странным тайным текстам «апокалиптической литературы» древнееврейских сект. Именно здесь, в закрытых сектантских кругах фанатиков, незаметно, почти подпольно, родился дьявол. Ни один из этих текстов не стал каноническим в христианской Библии. Это весьма примечательный факт, особенно в связи с тем, что созданный в апокрифах апокалиптический образ Сатаны немедленно был введен в первые же христианские тексты. Объяснение здесь единственное: первые христиане сами были диссидентской еврейской сектой.
IV — Ахриман, маздеистский дьявол
Однако прежде, чем начинать анализировать появление иудео-христианского дьявола, следует сказать о его предшественнике, маздеистском дьяволе Ахримане. Маздеистские религиозные концепции берут начало в реформе Заратустры, примерно VII века до н. э. Точные обстоятельства событий неизвестны. Этот древнеиранский пророк стал наследником ветви ведической религии, которая уже делила богов на две категории: основных, возглавляемых Ахура-Маздой и низших, дэвов, предводительствуемых Митрой, который одновременно был своего рода Спасителем, посредником между богами и людьми. Древнеиранская религия эволюционировала к монотеизму и идее спасения и проклятия. Деяния Заратустры предвосхитили деяния Иисуса в такой мере, что подтолкнули тенденции местной религии к логическому завершению, а имевшийся в ней потенциал — к реализации. Были созданы Гаты — свод текстов, в которых сформулированы законы существования. Однако процесс их разработки, как это позднее произошло с Евангелием, затянулся на достаточно длительный срок. Заратустра утверждает существование высшего бога Ахура-Мазды и двух духов-близнецов: хорошего Спента-Манью и плохого Ахра-Манью или Ахримана, находящихся в вечном противоборстве: «Сначала духи-близнецы проявили свою природу — хорошую и плохую. Плохой из этих двух духов выбрал зло…». Причины выбора темны. Согласно некоторым Гатам, верховное божество Ахриман с этого момента стал вечным врагом Ахура-Мазды. Он страстно устремляется к его свету и пытается его победить. Чтобы остановить Ахримана, Ахура-Мазда сотворяет вторичный идеально устроенный мир. В ответ Ахриман также создает свой мир, наполненный злом. Затем развязывается бескомпромиссная борьба между добром и злом. Эта схема существует в нескольких вариантах, но в ее основе обязательно лежит интегральный дуализм. Зло в любом своем проявлении связывается с самостоятельной фигурой, а схватка оказывается фальшивой, ведь заранее известно, что рано или поздно победит добро. Ахриману, изображаемому в виде змея, служат семь архидемонов: грех, ересь, анархия, раздор, самодовольство, голод и жажда — олицетворяющих зло, как физическое, так и моральное. Те, кого Ахриману удается соблазнить, вливаются в «народ лжи»; они попадут в ад и будут там наказаны. В зловещей свите Ахримана уже есть ряд персонажей, которые позднее перейдут в когорту сил зла, возглавляемую сатаной: это Азазель, Лилит, Раав, Левиафан. В рамках официального монотеизма существовали различные течения со своими вариантами. Например, в зерванизме, где верховным богом был Зерван или Крон, произведший на свет сыновей: Ормазда, демиурга, творца и бога добра, и Ахримана, бога зла. Добро и зло схватились в борьбе за мир, но дуализм нарушается из-за наличия пристрастного высшего судии, который никогда не допустит победы зла. Разумеется, маздеистские реформы отчасти возникали по политическим мотивам. Скажем, в Израиле каста священников стремилась заполучить в руки светскую власть; причем это происходило в эпоху, когда утверждалась власть Великого Царя. Духовенство сильнее, когда оно служит единому доброму Богу, претендующему на универсальность, волю которого призван исполнять монарх. С другой стороны, зороастризм стал завершением очищения и одухотворения путем создания религии, которая подошла к монотеизму с уже готовым необходимым противником — дьяволом. Правда, в действительности, как показывает маздеизм, любой монотеизм в скрытой форме покоится на дуализме, к каким бы уловкам ни прибегали, чтобы уверить окружающих в подчиненности бога зла. Для этого прибегают к фигуре неподкупного судии, высшего бога, стоящего на стороне добра. Иудео-христианский монотеизм также столкнулся с этой фундаментальной проблемой: как примирить между собой всемогущество единого доброго Бога, врага зла, с непобедимостью этого самого зла.