— Что делать англичанину в Чили?
— Муж старой знакомой пропал там без вести, Ваше Величество. Разыскать его — долг чести.
— А вы, мсье?
Шарп перевёл вопрос императора Харперу и с удовольствием повторил по-французски ответ ирландца:
— Он говорит, мол, чёрта с два оторвался бы от размеренной мирной жизни, не будь она такой скучной.
— О! Как я его понимаю! Скука, и, как результат… — он похлопал себя по животу и обратился к Шарпу, — Для англичанина вы сносно владеете французским.
— Я живу во Франции, Ваше Величество.
— Во Франции… — на миг лицо императора омрачила печаль, — Привилегия, в коей отказано мне. Где именно во Франции?
— В Нормандии, Ваше Величество.
— Причина?
— Шарп помялся:
— Женщина.
Наполеон рассмеялся, искренне, от души, так что даже чопорный адъютант заулыбался.
— Я должен был догадаться. Отличная причина. Ваше имя, мсье?
— Шарп, Ваше Величество.
Стрелок помедлил и осторожно добавил:
— Я знавал генерала армии Вашего Величества, Кальве, и кое в чём посодействовал ему в Неаполе перед… э-э… — Шарп запнулся. Напоминать императору о Ватерлоо показалось ему нетактичным, — Летом 1814 года.
Наполеон подпёр подбородок рукой и некоторое время задумчиво смотрел на стрелка. Испанцы ревниво хмурились. Влага струилась с потолка, скреблись крысы и в каминном дымоходе гудели сквозняки.
— Я хочу побеседовать с вами отдельно, — произнёс, наконец, император. — Останьтесь, мсье.
Прощаясь, Наполеон обласкал испанцев, осыпал их комплиментами и посочувствовал чилийским повстанцам, против которых будут воевать такие бравые ребята. Артиллеристы цвели. Бонапарт поблагодарил их за визит и, пожелав удачной дороги, отпустил. Когда в гостиной остались лишь Шарп, Харпер, адъютант и слуга, император указал Шарпу на стул:
— Присаживайтесь. Есть разговор.
Шарп сел. Испанцы дожидались их с Харпером в бильярдной. Слуга принёс в гостиную вина, и Бонапарт говорил со стрелком.
Презрительно махнув рукой в сторону двери, за которой исчез полковник Руис, император усмехнулся:
— Они уже проиграли войну за колонии, хоть и хорохорятся. Скоро полковник Руис поплывёт обратно. Он и его единомышленники похожи на глупца, ожесточённо затаптывающего выпавшие из очага головни, упорно отказываясь замечать, что огнём давно объят весь дом. Да и в самой Испании революция не заставит себя долго ждать. Но кого волнует Испания? Расскажите мне, что творится во Франции?
Шарп, насколько мог, описал политическую чехарду: как роялисты ненавидят либералов, не доверяющих республиканцам, которые на дух не переносят ультрароялистов, боящихся тайных бонапартистов, питающих отвращение к церковникам. Одним словом, «cocotte», горшок на огне.
Императору понравилось сравнение:
— Горшок на огне? А, может, пороховой бочонок? Ждущий искры?
— Если и так, Ваше Величество, то этот порох слежался, — не согласился Шарп, — Слежался и подмок.
— Искра тоже уже не та. — вздохнул Наполеон, — Я чувствую себя дряхлым. Я не стар. Я дряхл. Как вам вино?
— Ничего, сэр. — Шарп забыл добавить «Votre Majeste», но Бонапарт не обратил на его промах внимания.
— Из Южной Америки. Я бы предпочёл французское, но лондонские скряги дрожат над своей мошной, а, если мои друзья присылают мне бочонок из Франции, то боров в полковничьих погонах не брезгует конфисковать его. Впрочем, это африканское вполне прилично. Называется «Vin de Constance». Видимо, французское название должно улучшить вкус. — он повертел бокал, — Как я порой мечтаю о глотке шамбертена… Когда мои армии маршировали мимо виноградников, я приказывал отдавать честь лозе.
— Я слышал об этом, сэр.
Приступ меланхолии миновал, и Бонапарт подверг Шарпа обстоятельному допросу: где родился, кем начинал службу, где служил? Император удивился, узнав, что Шарп выслужился из рядовых. В британской армии каждый двадцатый офицер был выходцем из нижних чинов, но этому утверждению стрелка Наполеон не поверил.
— В моей армии — пылко провозгласил он, — вы стали бы генералом!
Ваша армия разбита, подумал Шарп.
— Правда, в моей армии вы не стали бы стрелком. — улыбнулся Бонапарт, — Винтовки не внушают мне доверия. Слишком сложные, слишком капризные. Совсем, как женщины.
— Солдаты любят женщин, сэр.
Император рассмеялся. Адъютант сверлил возмущённым взглядом Шарпа, всё чаще пренебрегавшего обращением «Ваше Величество». Наполеон же развеселился, поддел Харпера насчёт брюха, приказал подать ещё вина и поинтересовался, кого же они хотят разыскать в Южной Америке?