Его пальцы подхватывают мой подбородок, вынуждая поднять лицо.
— Ясно, — мрачнеет, увидев влагу на ресницах. — Пошли.
— Куда?
— Прокатимся.
Сопротивляться стальной хватке на талии нет смысла. Поэтому, смирившись, иду с парнем к машине и, оказавшись в салоне, направляю пустой взгляд в окно.
Равнодушно наблюдаю за мелькающими улицами, но когда вижу, что мы двигаемся по трассе, выезжая из города, вопросительно смотрю на Высоцкого.
Он игнорирует моё смятение. Молча ведёт автомобиль и спустя несколько минут сворачивает с трассы на грунтовую дорогу. А когда останавливается, у меня перехватывает дыхание от открывшегося за окном вида.
Вот это да! Я и не знала, что у нас здесь есть такие места!
Мы на возвышенности, внизу город как на ладони, а вокруг шумит лес.
Тихо. Волшебно. Сказочно.
Макс продолжает молчать. Глушит двигатель, выбирается из машины и уверенно двигается к краю склона. Садится на траву и неподвижно застывает.
Делаю то же самое, потому что невозможно находиться в салоне, когда вокруг такая красота.
Сажусь в метре от парня и вдыхаю насыщенный запах цветущих трав. В голове немного проясняется, тяжёлые мысли о Ване отходят на второй план.
— Здесь красиво, — нарушаю тишину, бросая взгляд на застывший профиль Макса. — Часто сюда девушек привозишь?
— Обычно я приезжаю сюда один, — парень срывает травинку и зажимает её в зубах.
Смотрит на меня задумчиво, заставляя краснеть.
— Опять врёшь, — осуждающе качаю головой. — Место подходит для свиданий. Никого нет. Полное уединение.
— Вот именно — полное уединение. Чтобы побыть одному и привести мозги в порядок, когда всё катится к чертям.
Высоцкий перекидывает травинку из одного уголка рта в другой. И меня это очень отвлекает.
Не могу сосредоточиться на разговоре, пялясь на его губы.
— Раз это только твоё место, зачем я здесь?
— На этот вопрос я пока затрудняюсь ответить, — хмурится. — Как и на остальные, касающиеся тебя.
— То есть ты ещё сам в себе не разобрался, но уже активно лезешь в мою жизнь? — злюсь. — Рассорил меня с любимым человеком…
— Ты не любишь Митронина, — уверенно заявляет. — Между вами привычка. Максимум — дружба, но не любовь.
— Что ты знаешь о любви? — вскипаю, соскочив на ноги. — Судя по твоим похождениям, ты в неё даже не веришь!..
— Верю, — отвечает ровным тоном и выплёвывает травинку на землю. — Но не хочу её.
Удивлённая внезапным откровением Макса, открываю рот и не знаю, что сказать.
В голове сразу рождается куча вопросов, но задать их не решаюсь. Высоцкий словно отгораживается от меня невидимой стеной, от которой веет холодом.
— Твоя машина готова, — сухо сообщает парень, глядя в засветившийся экран телефона. — Можно забирать.
Поднявшись, он возвращается за руль и неотрывно наблюдает за мной, пока я устраиваюсь рядом.
Едем молча. Тишину разбавляет лишь музыка.
Всю дорогу прокручиваю в голове слова Макса и с трудом сдерживаюсь, чтобы не потребовать от него объяснений.
— Хочешь что-то спросить? — замечает он мою нервозность, когда въезжаем в город.
— Да, — с готовностью киваю, но в последний момент трушу. — Есть вода? Пить хочу.
— На заднем сиденье.
Машинально поворачиваю голову назад, окидывая взглядом салон. И, заметив за водительским креслом деревянную биту, сглатываю.
Что-то мне подсказывает, что она предназначена не для игры в бейсбол…
— Нашла? — вопрос заставляет вздрогнуть.
— Что?
— Воду.
— А… нет. Я передумала.
Высоцкий бросает на меня подозрительный взгляд, но оставляет моё странное поведение без комментариев.
Паркует машину возле автосервиса, где нас уже ждёт Кирилл.
— Тонкая работа, — довольно сообщает механик, когда я осматриваю бампер. — Ни единого намёка на повреждение.
И правда, работа сделана настолько хорошо, что не придраться. За это нужно сказать спасибо бойцу.
Он меня выручил — это факт.
— Никаких следов! — не могу сдержать восхищения — Она как новенькая!
Смотрю на Макса с улыбкой до ушей. Он в ответ тоже улыбается, общаясь с Кириллом.
И вроде тягостное напряжение между нами рассеивается. Высоцкий скидывает свою броню. И я с нетерпением жду момента, когда смогу поблагодарить его за помощь.
Но внезапно возле сервиса останавливается черный тонированный седан, который сразу привлекает внимание бойца и меняет его до неузнаваемости.
За секунду черты лица Высоцкого хищно заостряются, желваки приходят в движение, ладони сжимаются в кулаки.
Сосредоточенный. Агрессивный. Злой.
Он воинственно набычивается, проецируя угрозу и внушая страх.
— Вика, садись в машину и уезжай, — слышу отрывистую команду и беспрекословно подчиняюсь, падая за руль.
У меня даже мысли не возникает спорить с таким Максом.
— Позвонить нашим? — тем временем спрашивает у него Кирилл.
— Сами порешаем, — холодно режет Высоцкий. — Почему ты до сих пор здесь?! — рявкает мне.
Дрожащими пальцами поворачиваю ключ в замке зажигания, завожу двигатель и срываюсь с места.
Но, не удержавшись, смотрю в зеркало заднего вида и прежде, чем завернуть за угол, ловлю в нём отражение Макса, который достаёт биту с заднего сиденья своего внедорожника.
Глава 8
Удивительно, что я умудряюсь добраться до дома, не попав в очередное ДТП. Ведь всю дорогу меня трясёт как в лихорадке, а горло стягивает тугой спазм.
Перед глазами снова и снова всплывает сцена возле автосервиса: бандитская машина, взбешенный Макс, его пугающий диалог с Кириллом и злополучная бита… Это всё будто из фильма про лихие девяностые, которые любит смотреть мой отец.
Расскажи мне кто-нибудь, что такое может происходить в современном мире — не поверила бы.
Двадцать первый век на дворе! Расцвет цивилизованного мира. А на улицах нашего города происходит настоящий беспредел!
Куда смотрят правоохранительные органы?
И куда смотрела я, связываясь с Высоцким?!
«Отморозок и гопота, путающийся со всяким сбродом. Бандит. Беспредельщик. Быдло…» — стучит в голове голос Вани.
Когда Митронин говорил это, я даже не стала зацикливаться. Думала, он специально нагоняет жути, чтобы напугать меня.
А оказалось — всё правда!
Я боюсь жестокости и насилия. Меня ни в каком видене привлекает бандитская романтика. И я ни за что в жизни не хочу сталкиваться с такими вещами.
Если подпольные бои ещё можно оправдать с большой натяжкой, то разбои и нападения на людей — выше моего понимания и принятия.
А ведь я была с Максом за городом. Один на один. В безлюдном лесу! О чем я думала?!
Боец мог сделать со мной всё, что угодно! У него наверняка и уголовная статья имеется. Или даже не одна!..
Так, стоп!
Кажется, я слишком себя накрутила.
Надо выдохнуть. Успокоиться. Попытаться мыслить без эмоций.
А лучше — забыть обо всём и жить дальше. Радоваться, что вовремя увидела истинное лицо Высоцкого и не успела стать жертвой его дьявольских чар.
Он и так уже принёс кучу проблем в мою жизнь.
Хватит!
Больше ни при каких обстоятельствах не позволю ему приблизиться ко мне и тем более — прикоснуться. Это изначально было огромной ошибкой, которую нельзя допустить снова.
Стараюсь дышать ровно.
Заезжаю во двор и долго сижу в машине, не решаясь подняться домой.
Там папа. И он сразу заметит моё взбудораженное состояние. Будет допрашивать, а я сейчас не способна притворяться и делать вид, что всё хорошо.
Желая с кем-нибудь поделиться, звоню Милане и в красках описываю события последних нескольких часов.
— …А ведь я говорила, что он может быть кем угодно, — напоминает подруга.
— Да, — вздыхаю, соглашаясь. — И ты была права.
— Но, с другой стороны, этот Макс постоянно выручает тебя. И когда вы были за городом, он не позволил себе ничего ужасного. Ты уверена, что справедлива к нему?