Это заметно!
Но меня не провести. Я-то знаю истинную причину: Высоцкий в очередной раз хочет поиздеваться надо мной. Поиграть. Как кот с мышью.
Для этого ему надо, чтобы нам никто не мешал. И чтобы я была максимально дезориентирована. Не дождётся!
Собрав всю волю в кулак, стараюсь не обращать внимания на опасную близость Макса. Игнорирую дрожь в коленях и, глядя в сторону, строго говорю:
— Надо обсудить кое-что важное. Будет удобнее, если ты оденешься...
— Если ты разденешься, будет ещё удобнее, — лениво тянет он, проводя пальцами по моей раскрасневшейся щеке.
И я не сдерживаю эмоций — бью по наглой руке, уничтожая Высоцкого злым взглядом. А он, видимо, только этого и ждал. Довольная ухмылка растягивает его губы, а в глазах загорается азарт.
Спокойно… это провокация. Не нужно вестись!
Медленно вдыхаю, заставляя себя не реагировать на его дальнейшие действия.
— Надо обсудить то, что между нами происходит, — твёрдо произношу.
— Согласен.
Он подхватывает прядь моих волос, медленно накручивает её на палец. Наверное, снова хочет вывести меня из себя.
Ну уж нет!
— Я не из тех девушек, с которыми ты привык проводить время, и… — осекаюсь, чувствуя, что вторая рука Макса ложится на мою талию.
Сглотнув, собираюсь с мыслями, но они разбегаются, когда жесткая ладонь проникает под ткань футболки.
— Продолжай, — хрипло командует боец, поглаживая кожу.
— Ты… не тот парень, с которым… я бы хотела строить отношения… Мы совершенно не подходим друг другу, — зажмуриваюсь от жаркой волны, пробегающей по телу. — Что ты делаешь, Максим? — обречённо шепчу, ощущая на своих губах его горячее дыхание.
— Хочу показать, что ты ошибаешься, — тоже шепчет.
И целует меня.
Неторопливо. Осторожно. Будто боится спугнуть.
А я не могу оттолкнуть его. Пытаюсь, но в руках нет сил. Они слабеют вместе с телом, которое предательски тянется навстречу Высоцкому.
Сладкий водоворот затягивает меня всё глубже, и я превращаюсь в безвольное нечто.
Это неправильно! Мне нужно срочно отрезветь и привести себя в чувства!
— Ты целовался с бывшей! — толкаю широкие плечи, разрывая поцелуй. — После того, как мы с тобой…
— Та девка мне никто, — перебивает он раздраженно. — Я даже имя её не помню. И она сама на мне повисла. У пацанов можешь спросить.
— Не собираюсь я ничего спрашивать. Мне всё равно!
— Не всё равно, — глухо рычит Макс, хватая меня за подбородок и заставляя посмотреть в глаза. — Ты тоже это чувствуешь — то, что между нами происходит.
— Не понимаю, о чём ты, — упрямлюсь.
— Влечение, которое невозможно переключить на кого-то другого. Болезненная тяга.
— У меня такого нет!
— Проверим? — хищно скалится. — Спор на желание, а, Лисён? Плюс, если проиграю — свалю в закат. Больше не увидишь меня.
Условие, от которого невозможно отказаться.
— А давай! — соглашаюсь, толком не подумав. — Что нужно делать?
— Я сам всё сделаю. Ты просто расслабься и получай удовольствие.
— В каком это смы…
Высоцкий не даёт договорить. Набрасывается на мои губы с такой жадностью, что уже с первой секунды я чувствую, как подгибаются колени.
В прямом смысле!
Обессилено оседаю и не падаю лишь благодаря Максу, который подхватывает меня под ягодицы и закидывает мои ноги себе на бёдра. Его пальца алчно вминаются в кожу, рискуя порвать на мне джинсы.
Едва различимый голос подсознания что-то там бормочет, напоминая о каком-то споре и здравомыслии. Но мне сейчас не до этого. Я стремительно погружаюсь в обжигающее пламя. И мне мало. Мало!
Пульс стучит в ушах оглушающе. Кровь несётся по венам бешено, кожа горит и покрывается мурашками.
Запах и вкус бойца заполняют мои рецепторы до предела, из-за этого низ живота сводит спазмом, заставляя меня инстинктивно прижиматься к сильному торсу. И дрожать, словно в лихорадке.
Это просто безумие какое-то! Его никак не объяснить и не остановить. Оно похоже на цунами, накрывающее с головой. Я тону.
Мне страшно, но Макс знает, что делать. Слепо доверяю ему и одержимо цепляюсь за его крепкую шею. Царапаю затылок, глажу его. Ласкаю.
Высоцкий рычит, сильнее вдавливая меня в себя. Он словно дикий зверь.
Голодный. Опасный. Неукротимый.
Глава 13
Макс
Меня разматывает в хлам. Оглушает. Вырубает.
Сознанием рулит животная похоть, которая с каждой секундой становится всё сильнее, и я не могу её контролировать. Всё происходит на инстинктах. Они требуют взять то, что должно принадлежать только мне.
Нежный вкус Лисёны растекается мёдом на языке. Циркулирует по венам, вызывая желание немедленно заклеймить собой эту сладкую девочку, поставить на ней тавро, чтобы все знали, кому рыжуля принадлежит. И чтобы она тоже это знала.
Не понимаю, почему для меня так важно вытеснить из её сознания сексуальный опыт с бывшим? Пусть там и была преснятина, и Вика точно не кайфовала — пофиг.
Слюнявый придурок был у неё первым, и это почему-то вымораживает. Это странно, ведь мне никогда не были интересны такие заморочки с девственницами. Нянчиться с зареванной ромашкой, которая будет смотреть на тебя как на монстра? Нет уж. К черту! Хочу балдеть в процессе, а не это всё.
Поэтому даже хорошо, что Лисёна была в отношениях, она уже готова к тому, что я хочу с ней сделать. Будь она невинна — не вывезла бы. А если учесть, как меня кроет от неё, я буду жестить конкретно.
Такого сексуального драйва я ещё никогда не испытывал. И уже перегибаю с резкостью и напором. В данный момент — особенно.
Вжимаю Вику в стену и одним рывком стягиваю с неё футболку, добираясь до груди. Там — твёрдая двоечка, как и ожидалось. Упругая. Чувствительная. Кайф!
Прохожусь губами по тонкой коже, пробую на вкус, кусаю, сдавливаю и, услышав нежный стон, дурею окончательно. Лисёна податливо выгибается навстречу. Идеальная девочка. Под меня созданная.
Я её сейчас прям здесь разложу. Клянусь.
Нас обоих уже ломает не по-детски. Не вижу больше смысла ходить кругами. И так всё понятно. Прелюдия затянулась, а я уже ставлю все рекорды по воздержанию. Надоело. Пора переходить к самому интересному.
В первую очередь вспоминаю о защите. У меня резинки всегда с собой, но с рыжулей притуплять ощущения не хочется. Поэтому озвучиваю вопрос, на который надеюсь получить утвердительный ответ:
— Ты таблетки принимаешь? — хриплю ей в губы.
— К-какие? — растерянный шепот мне в рот заставляет рычать от нетерпения.
— Противозачаточные.
— Зачем? — Вика разлепляет тяжелые веки и смотрит на меня затуманенным взглядом. — Н-не понимаю…
— С бывшим не предохранялись, что ли? — рявкаю, испытывая внезапную злость.
Как же меня всё-таки бесит всё, что касается Митронина! Если сейчас выяснится, что они ещё и на удачу рассчитывали, я найду придурка и вобью его в землю.
— Нет, конечно… Что за бред?.. — бормочет Лисёна, хмурясь и часто моргая.
Она прикрывает грудь и смотрит по сторонам, пытаясь осознать, что произошло. А меня бомбит от её слов.
— Не терпелось залететь? — ядовито цежу.
И чувствую, как Вика буквально каменеет в моих руках. Сжимается вся, а в глазах обида блестит.
Я козёл — знаю. Но этот ушлёпок мне покоя не даёт. И то, что рыжуля с ним была несколько лет, бесит нереально.
— Между нами… н-ничего… н-не было… — Она заикается, затем закрывает глаза, делает резкий вдох и чеканит, едва сдерживая гнев: — Лучше отпусти меня. Иначе я тебе сейчас лицо расцарапаю.
Не слышу угрозу.
Мозг цепляется за фразу:не было. И она стучит в моей башке, медленно донося смысл.
Ни черта не сходится.
Такая горячая и отзывчивая девочка — и до сих пор нетронутая? Да ну на фиг.
Она же ходячий секс. Чистый соблазн для любого пацана, особенно для ущербного Митронина, который не мог не понимать, как ему подфартило.