– Почему вы молчите? Я же вижу, что вы так и хотите что-то сказать. Умоляйте, плачьте. Мне интересно.
С чем Алетта не научились мириться за прожитую – прожитые – жизни, так это с насмешкой. Невпопад брошенная ухмылка воспламеняла в ней злость подобно искре, брошенной в масло. Она понимала, что с королем ей не удастся ничего сделать, самоубийственная попытка покушения не избавит ее от проблем. Зато раздражение помогло избавиться от пут страха.
– Вам знакома история Сорбеца, Ваше Величество? – Успокоившись, спросила Алетта, хотя чувствовала, что веки потяжелели от подступающих слез.
– О том, как вашему отцу удалось из болота сделать райский сад? Или скорее… как ему удалось это сделать. Да, наслышан.
– Тогда вы поймете, почему я не собираюсь оправдываться. Валхольм никогда не претендовали на место князя, не покушались на власть, не хотели чужих земель. Мы защищали свое, мы взращивали свое и служили своим господам. Мы чтили верность, карали за предательство. Все об этом знали. Но Авредий Кастеон полагал, что его это не касается и он сможет безнаказанно забрать наше… забрать мое. Он знал кто мы, он попытался. Я лишь сдержала слово. Я верна своему слову, как был верен мой отец. Он был верен ему до конца…
Трудно сказать, удовлетворил ли ответ Радовида, его лицо оставалось неизменно задумчивым, а взгляд – недоверчивым. Он долгое мгновение смотрел на девушку, и будто хотел уже что-то сказать, но передумал и ухмыльнулся – улыбка более была похожа на оскал. Не сказав ничего, король покинул пленницу, стража окружила его и направилась следом.
Алетта дождалась, когда стихнут тяжелые шаги, и только в звенящей тишине позволила эмоциям вырваться наружу. Судорожно выдохнув, она упала на пол, не обращая внимания на грязь, и уткнулась любом в решетку. В последний раз Алетта скорее плакала от обиды, но сейчас ее трясло от страха, она задыхалась. Все ее гордыня, все она… принять предложение Авредия, выйти замуж за Лео, позволить забрать Сорбец, но тогда бы над ними не нависал бы дамоклов меч.
Приняла бы, проглотила бы острое стекло обиды и осталась бы пленницей, обдумывая иной план – возможно, подстроить несчастный случай для Лео. Сыграть с семейством Кастеон в незатейливую игру – кто кого быстрее на тот свет отправит.
Но Авредий допустил фатальную ошибку, фатальную дважды: сначала заставил Бимона покончить жизнь самоубийством, а затем подговорил Изимиру напасть на них с Магнолией. И на дитя, которое под сердцем носит сестра.
Думая об этом, Алетта постепенно приходила в себя и успокаивалась. Нет, она все сделала правильно, ее враги заслужили мучения и смерть в огне. Только как объяснить это Радовиду? Что взбредет жестокому королю в голову, с тем и придется мириться. О собственной участи девушка уже не сильно переживала, ее либо казнят в назидание остальным, либо сделают пешкой в непонятной для нее игре. Магнолию король вряд ли тронет, ведь она уже не Валхольм, а вот за безопасность Эделя и Агасфера, а также других солдат Алетта опасалась.
Часы тянулись, хотелось есть, но никто так и не навестил ее. Может, ее решили заморить голодом или пустить на корм крысам? Парочка мохнатых грызунов пробегала мимо, смотря на нее черными глазками.
Ожидание томило поначалу, но вскоре Алетта научилась ценить минуты спокойствия. Она все еще жива, не так чиста и прекрасна, зато дышала и рассуждала, перебирая приятные воспоминания. Хотелось спать, но терять минуты сознания перед, возможно, бесконечным сном довольно глупо.
Грохот шагов донесся до нее еще издалека, поэтому Алетте хватило времени прийти в себя и приготовиться к оглашению приговора. Только на этот раз к ней пожаловала лишь стража в лице двух солдат, спрятанных в доспехи. Значит, поведут сразу на плац. Даже обидно.
Удивительно, но выплакав все слезы, девушка обрела необычайное спокойствие. Ее не покидала уверенность, что все закончится быстро и правильно, и она расплатится своей жизнью за совершенные грехи, подарит Магнолии и людям Сорбеца второй шанс. И правильно. Город и так настрадался от ее жестокости, хватит.
Однако, не все так просто. На улице стояла ночь – или поздний вечер, – что уже свидетельствовало не о лучшем времени для публичной казни. Радовид любил устрашать публику, так что Алетта еще сильнее растерялась, когда ее повели вглубь замка по темным безлюдным коридорам и остановили напротив одной из сотен дверей. Страх постучал по дереву, звон его доспехов разлетелся по коридору, даже удивительно, как он расслышал разрешение войти.
Рабочий кабинет, которых в жизни Алетта повидала немало, после влажной пропахшей плесенью камеры напоминал настоящие хоромы. Невольно девушка смутилась – что бывало практически никогда – своему внешнему виду.
– Вы не замужем. Почему?
Вопрос показался ей неуместным. Не в смысле оскорбительным или невежливым, просто столь резкий контраст тем для разговора ввел девушку в замешательство. Она долгие секунды смотрела на короля, сидящего напротив за письменным столом, возможно, выглядя невежественно.
– Про… просто… кхм, прошу прощения, – Алетта встряхнула головой и собралась с мыслями. – Я помогала отцу вести дела, Сорбец был для меня первостепенной целью.
– Но это не ответ.
– Я… не знаю, что еще сказать. Я просто не видела в этом смысла и необходимости. Муж и ребенок только отвлекали бы меня от дел.
– С чего вы решили, что продолжали бы заниматься делами? Это была бы обязанность вашего мужа.
От усталости Алетта ослабила хватку и позволила себе усмехнуться – она постаралась остановить себя, но король заметил ее реакцию. И не разделил веселье.
– Вас забавят мои слова?
– Нет, Ваше Величество, прошу прощения, – отозвалась девушка, опустив взгляд. – У моего отца не было наследников, точнее, мой старший брат погиб на войне много лет назад. Поэтому я и не думала о другом пути, о других перспективах.
– Уж говорите прямо, вы не хотели плясать под чужую дудку. Посмотрите на меня.
От требовательного тона у Алетты по спине пробежали мурашки, она не посмела проигнорировать приказ.
– Для таких как вы существуют два поводка – уважение и страх. Ваш отец был для вас поводком, он умер, и вы побежали вперед, как бешеная собака, кусая всех и брызгая слюной.
– Я…
– Не перебивайте, иначе в следующий раз я велю отрезать вам язык.
Вряд ли мужчина шутил, поэтому Алетте пришлось послушаться.
– Бешенных псов принято убивать. Они не глупы, просто не понимают, какую угрозу несут, когда распространяют заразу, впиваясь в сухожилия и разрывая плоть жертвы. И, признаться, я хотел бы вас убить в назидание остальным, но после небольшого разговора, который у нас произошел, задумался, а будет ли это целесообразно? Вы умрете, а оставшийся беспорядок разгребать мне? Нет, не думаю.
Сердце Алетты пропустило удар.
– Вы хотите жить, госпожа Валхольм?
Король подался вперед и с любопытством посмотрел на пленницу, и от его испепеляющего взгляда девушка захотела провалиться сквозь землю. У нее задрожали руки, стало трудно дышать.
– Я не слышу.
– Да. Ваше Величество… я хочу жить.
– Вы сказали, что верны своему слову. Я тоже. Поэтому рекомендую рассмотреть мое предложение как единственно возможный вариант. Вы преуспели в развитии небольшого городка, и вам стоит развивать свой потенциал, и у меня есть люди, которые способны научить этому. И вы будете запоминать, как делать, что делать, возможно, порой и зачем делать. Авредий пусть и заправлял одним из княжеств Редании, но не любил слушать чужие советы. Мои советы. А вы будете их слушать, и будете им следовать… верно, княгиня Валхольм?
Алетта была готова проснуться в любой момент посреди сырой камеры, но никак не поверить в сказочный сон. Фактически Радовид предлагал занять место Авредия, только с условием, что она станет его марионеткой и будет следовать каждому слову в отличие от покойного князя.