Его ладонь легла ниже и медленно накрыла шею. Затаив дыхание, девушка не мигая смотрела в глаза королю, чувствуя, как его пальцы сжимают шею. Не так сильно, чтобы перекрыть кислород, но давление в горле пугало ее, как и непредсказуемость мужчины.
– Короли не должны никому верить, – прошептала Алетта, – но я верю Вашему Величеству.
С каждой новой встречей страх перед Радовидом возрастал все быстрее, и сдерживать его становилось труднее. Но пугало другое – вместе с тем зарождалось покорность и желание показать свою слабость, уязвимость. Всю жизнь Алетта искореняла из себя слабость, закаляла жестокостью, но как только видела короля, защита рушилась подобно песочному замку. У нее начиналась паника, и в отчаянных попытках сохранить гордость она пыталась удержать самообладание, показать равнодушие.
– Так мило, что ты пытаешься казаться сильной. Со мной. Я же вижу твой страх. Только не понимаю, чего ты боишься.
Он склонился над ней и поцеловал, прижав ближе свободной рукой. Алетту пугала непривычная мягкость в поведении короля, несмотря на то, что он едва не душил ее мгновение назад, целовал он ее словно влюбленный мальчишка, а не дикий варвар.
– Почему ты боишься меня? – Оторвавшись от губ девушки, мужчина принялся расшнуровывать корсет на ее платье. – Ты убила князя и его семью, казнила людей, смотрела с усмешкой на всех, можно сказать, даже на закон. Я думал, ты ничего не боишься.
Трудно не бояться короля с повадками безумца, но вряд ли какое-то оправдание или объяснение станет уместным. Приступ страха сменился апатией, что вынудило девушку тяжко вздохнуть, а короля резко схватить ее за подбородок и обернуть лицом к себе.
– Считаешь, я жесток?
Только Алетта открыла рот, но передумала с ответом и подавленно сказала:
– Да, Ваше Величество. Вы жестоки.
Король ухмыльнулся.
– Считаешь… я жесток с тобой?
Жесток ли он с ней? Честно говоря, Алетта не знала, ведь мужчина помиловал ее и позволил, пусть и на коротком поводке, но управлять восточными землями от его имени. Тем не менее она до сих пор содрогалась при воспоминании их прошлой встречи, как он заставил раздеться ее и долго рассматривал, прежде чем заняться сексом. Это было настолько унизительно, что боль от прикосновений, обернувшаяся синяками, и жесткий напор попросту отошли на второй план.
– Я не знаю, что думать, – с разочарованием сообщила девушка.
– Если бы я хотел просто отыметь кого-то, я бы приказал привести мне шлюху на одну ночь. Не хочу я думать, что ты всего лишь очередное развлечение.
Просто отыметь кого-то? Значит, ее он не просто захотел отыметь. Что не говори, но зачатки гордости еще не окончательно потухли в душе девушки, и злобный взгляд, которым она непроизвольно стрельнула, развеселил Радовида.
– Что такое? Я оскорбил тебя? – Он отошел, не переставая улыбаться, и с ненормальным весельем добавил: – И что? Хватит смелости сказать что-то в ответ? Или сделать?
Он играл с ней, словно кот с мышкой, и Алетту всегда раздражало, когда люди недооценивали ее решительность. И сейчас она металась меж двух огней, не зная, чего добивался король. Если посмеет ответить, то оскорбит его или же, наоборот, добьется желаемого? Девушка потянулась к краям корсета, но вовремя одумалась, поразившись неожиданно абсурдной мысль: ей не хотелось более угодить мужчине, она желала обыграть его.
– Ваше Величество, вы меня ничуть не оскорбили, – спокойно отозвалась Алетта, неспешно затягивая шнуровку корсета. – И я уж тем более не рискну оскорбить вас. Если угодно, я не буду вам очередным развлечением.
Видеть, как меняется в настроении король, оказалось пугающе – ухмылка благодаря мимике неожиданно обратилась недовольным оскалом. После такого заявления Радовид мог в приступе ярости свернуть ей шею или задушить, но также Алетта понимала – если она уйдет, оставив его в дураках, он отыграется позже и в более извращенной форме.
Обернувшись, она направилась к выходу из каюты, и не пришлось даже молиться, чтобы король последовал за ней. Злость в нем пылала огнем, в этом Алетта убедилась, когда Радовид оттолкнул ее от двери и прижал к стене. Голову ему больше не забивали глупости вроде нежности и прелюдий, он впился ей в губы жестким поцелуем, сжав хрупкие плечи.
Еще не успевшая затянуться рана на руке уколола острой иглой боли, вынудив Алетту дернуться, но мужчина не позволил ей уйти. Это не только испугало, но и взбесило девушку – инстинкт самосохранения погас под волной возбуждения и злости. Она укусила Радовида, вынудив его отпрянуть и схватиться за окровавленную губу. Его удивленный взгляд ей понравился, всплеск адреналина, наконец, привел ее в чувство, толкая к знакомому сумасбродству.
Она подошла к мужчине и, накрыв его грудь ладонью, принялась подталкивать назад, пока путь не преградила кровать. Казалось, время остановилось. Король смотрел на нее сверху вниз с нескрываемым раздражением, которым она наслаждалась, и в то же время боялась представить, какие будут последствия. Но показать слабость в такой ситуации и отступить – не вариант, иначе, почуяв свежую кровь жертвы, Радовид разорвет ее на части.
Без единого слова мужчина снял с себя красный плащ и рубашку, оставшись в одних брюках, при этом не теряя зрительного контакта.
– Позволите? Вашу корону.
Возможно, с последствиями от подобной дерзости Алетте придется столкнуться в ближайшем будущем, но Радовид, тем не менее, позволил ей снять со своей головы символ власти, который она бережно положила на край кровати. Она легко толкнула мужчину, вынудив его сесть на кровать, однако не спешила забираться следом.
Ей доставляло какое-то больное удовольствие дразнить короля – от осознания, что ты ведешь игру с опасным безумцем, кровь кипела и бурлила, сжигала изнутри жаром. Когда она скинула платье и осталась в нижнем белье, это лишь сильнее разыграло аппетит мужчины. Он осмотрел ее, дыша тяжело и медленно, но неожиданно взгляд его изменился – стал задумчивым. В следующий миг Алетта поняла почему, и игривое настроение пропало.
Сердце пропустило удар, когда Радовид положил руку ей на бедро, проведя пальцами невидимую черту по рисунку пожелтевших синяков. От вида, как губы короля медленно расплываются в улыбке, девушку передернуло. Что бы она ни делала, это не изменит ни черта – ей никогда не вести эту игру, не вырваться из лап хищника, даже если она покажет коготки. И это уже не пугало, а бесило.
Толкнув короля и заставив откинуться на кровать, Алетта забралась на него и поцеловала с жадностью и злостью, на которые была способна. Мужчина грубо сжимал ее бедра и ягодицы, пока она целовала его и попутно пыталась справиться со шнуровкой на брюках. Он ровным счетом не делала ничего, позволял взять ситуацию под контроль и усесться сверху, оседлать, будто дикого коня. А дикого потому, что с каждым движением и изгибом, с каждым трепетным вздохом, с которым Алетта чувствовала его внутри, она понимала – он просто выжидает, чтобы сбросить и затоптать.
Девушка не сводила взгляда с Радовида, смотрела ему в глаза, боясь упустить момент, дать слабину. Его внимательный взгляд и тяжелое ровное дыхание наводило на мысль, что сладостная пытка может продолжаться бесконечно, и когда Алетта позволила себе эту мысль, ослабив бдительность, мужчина крепче схватил ее за бедра и резко поднял таз, войдя в нее глубже.
Воскликнув от неожиданности и сладостной дрожи, девушка потеряла бдительность. Радовид сбросил ее с себя и оказался сверху, он поцеловал ее, двигаясь руками от бедер к животу и груди. Алетта не понимала, к чему эти игры, зачем он заставляет ее извиваться от легких ласк.
– Хочешь меня? – С усмешкой шепнул король ей над ухом.
Алетту перекосило от злости, она не хотела признавать слабость, но куда сильнее не хотела выглядеть слабой.
– Да, черт возьми, – зашипела она в ответ. – Трахни меня, если это ублажит тебя.
– О, не сомневайся.
Более король не сдерживал свои порывы, он быстро развернул девушку на живот и подтянул к себе, поставив на колени. Мужчина входил в нее грубыми рывками, вминал в кровать, заставляя от стыдливых вздохов срываться на полные страсти и желания крики. Куда девалась в эти моменты гордость и здравомыслие, Алетта даже задумываться не хотела. Она позволяла трахать себя, словно шлюху, испытывая боль, от которой она получала наслаждение.