Скверно складываются дела. Алетта выждала, когда Филиппа в сопровождении стражника покинет подвал, а затем присела на матрасе. Спину ломило, но благо, что кости остались целы. Вряд ли чародейка запугивала ее понапрасну, скорее всего она в ближайшее время исполнит угрозу, так что требовалось выбираться отсюда.
Жаль, что сделать это не так просто. Цепь крепко удерживала ее на месте, словно бешеную дворнягу, ни одного намека на оружие, а ее ритуальный кинжал Филиппа забрала. Ее единственное оружие – некромантия, управление душами и сознанием, но не так-то просто совладать с человеческой энергией, как с магией. По щелчку пальцев это так просто не сделать. Тем более у нее будет только одна попытка.
Ползать в полумраке, ощупывая каждую перемычку и доску, оказалось неприятно, но когда дело дошло до выковыривания ржавого гвоздя, стало еще хуже. Других острых предметов Алетта не нашла, да и времени на поиски не оставалось. Она доставала до деревянной сваи только пальцами, поэтому пришлось ногтями раздирать гнилое дерево. Занозы кололи подушечки пальцев, ногти слоились и ломались, девушка даже не знала, отчего соскальзывают пальцы – из-за крови или липкой ржавчины. Кожу жгло, и каждый раз, когда она хотела сделать передышку, напоминала себе о менее приятной участи.
Успокаивало немного, что Филиппа не могла доказать ее причастность к магии. Вряд ли она даже поймет истинное назначение кинжала – Алетта носила его не только как оружие самообороны: мелкий узор на лезвии избавлял от необходимости каждый раз рисовать печать.
Гвоздь уже свободно ходил в деревяшке. Убедившись, что никого нет в комнате сверху, Алетта рванула его на себя, но в первой попытке только содрала кожу. Боль жгла руки, наворачивались слезы, но куда сильнее припекала злость. Так что вскоре желанное оружие было получено.
Маленький штырь размером с указательный палец. Просто невероятно – и с этим она собралась идти в бой. Посмешище.
Найдя наиболее освещенный угол, Алетта закатала левый рукав. Обычно она разрезала ладонь и рисовала печать кровью, но затупившийся от времени гвоздь не даст ей нужное количество алой жидкости. Единственный способ – наносить узор царапинами. Что может быть безопаснее, верно?
Очистив инструмент от ржавчины, насколько это было возможно, Алетта лишь молилась, чтобы не заболеть столбняком. Давить глубоко она также не стала, когда принялась наносить рисунок на тыльную сторону предплечья.
План был паршивый. Каждая секунда ожидания угнетала Алетту, навязчивая мысль о провале вводила в состояние нервной истерии. Она понятия не имела, когда к ней явится охранник или Филиппа, и к их прибытию необходимо держать печать свежей, не дать крови засохнуть. Будь оно все проклято.
Послышались быстрые тяжелые шаги. Спустив трясущимися пальцами рукав платья, Алетта собралась с духом и резанула гвоздем по ладони. Она содрала больше кожи, чем пустила кровь – но алые капли вместе с болью обожгли руку так, что хотелось попросту ее отсечь. Обильно смазав гвоздь кровью, Алетта спрятала его в кулаке и отступила к стене.
К ней пожаловал знакомый громила, несущий вместе с лампой тарелку с бурдой, которая должна являться кашей.
– Ваша последняя трапеза, сударыня, – гадко ухмыльнулся мужчина и бросил под ноги посуду, отчего половина содержимого расплескалась по матрасу.
– Сам жри, ублюдок, – с нарочным раздражением бросила девушка, пнув миску так, чтобы каша испачкала сапоги охранника.
Добиться желаемой реакции не составило труда, мужик с такой яростью отреагировал на непослушание, что позабыл о безопасности и двинулся вперед и прижал Алетту к стене, схватив за шею.
– Думаешь, раз пленница чародейки, я тебя не трону? Никто не говорил о твоей сохранности, милочка, и я очень буду рад…
Чему бы он оказался рад, Алетта предпочла не выслушивать, ей хватило, что он подошел достаточно близко, если не сказать вплотную. Со всей силы вогнав гвоздь в открытую шею незнакомца, девушка пнула его между ног, не дав сразу же вытащить посторонний предмет из тела.
– Kiratomesaneauno, sertsaakabe, – она повторяла заклинание, как завороженная, обхватив кровоточащей ладонью вырезанные на коже символы. – Kiratomesaneauno.
На гвозде ей вырезать магические символы было нереально, а для заговора крови потребовалось куда больше времени, чем у нее имелось в запасе. У Кастеонов она попросту выкачала энергию, охранник же ей понадобится для другой задачи. И чем обильнее вытечет кровь у него из разорванной артерии, смешиваясь с ее кровью, тем быстрее она возымеет над ним контроль. Главное, чтобы ублюдок не вытащил проводник – гребанный ржавый гвоздь.
Ощущая, как слабеет воля охранника, Алетта поспешила подчинить его сознание и душу себе. В отличие от грифона, в которого она ударила ножом, переселяться в тело мужчины не хотелось – все равно что заточить себя в гробу.
– Освободи меня.
При всем желании, заполучив ключ, Алетта чисто физически не смогла бы вставить его в скважину и снять колодки. Трясущийся в конвульсиях мужчина тоже не оправдал ее ожиданий, минуты растянулись вечностью, прежде чем девушка обрела свободу.
– Боже, – запястья горели, кожа стерлась и покрылась кровоподтеками.
Держать более погибающее тело Алетта не видела смысла, он с раздражением вырвала гвоздь, и незнакомец свалился на пол. Он пару раз шевельнулся, но более не двигался.
Отпустив контроль над духом, девушка едва удержалась на ногах – голова закружилась, горло обожгло желчью. Еще немного, и звон в ушах перерастет в мигрень, которая не оставит ей и шанса сделать хоть шаг. Контроль душ без прямого контакта, да с печатями, сделанными на коленке, в последний раз Алетта практиковала в прошлой жизни, и помнится, закончилось это также не лучшим образом.
Сверху донесся шум, кто-то зашел в дом.
Достав истерзанными пальцами нож у поверженного противника, девушка тихо поднялась по лестнице и очутилась в просторной комнатке без окон, заваленной ящиками и инструментами. Внутри царила тьма, которая была лишь на руку девушке, и свечение лампы за стеной помогло ей вовремя сориентироваться и притаиться за сваей.
Душу чародейки она распознала моментально, а чтобы спрятать свою от нее пришлось постараться.
– Эйфилд?
Не получив ответ, Филиппа сделала шаг вперед, замерев посреди комнаты. Она поняла, что в подвале никого нет за исключением теплого трупа, поэтому пыталась определить, где затаилась пленница. Против слепой женщины у Алетты было преимущество, поэтому, не смея больше терять время и силы, она выскочила из укрытия и набросилась на чародейку. Та ударила в ее сторону волной телекинетической энергии, однако княгиня оказалась быстрее и отбила руку Филиппы – где-то над головой раздался треск дерева.
Возня продолжалась недолго, лезвие, приставленное к шее, успокоило чародейку. Она сдула выбившуюся прядь из прически и медленно подняла руки, только не обеспокоилась, а засмеялась:
– И что теперь? Перережешь мне горло? Давай. Только мои люди нагонят тебя прежде, чем ты успеешь добраться до Радовида.
– С чего такая уверенность, что я пойду к нему?
– Ну тебе же надо реабилитироваться, показать, что ты вовсе не сбежала от него. Да и смысл. Ты все равно не скроешься, так что сдайся.
– Я не из той породы, которая сдается, – раздраженно зашипела Алетта, подставив лезвие плотнее к шее заложницы. – А теперь открывай портал.
Филиппа едва сдержалась, чтобы не засмеяться.
– И куда же мы пойдем? Ты в курсе, что я буду контролировать процесс перехода?
– А ты в курсе, что я могу тоже это делать?
Девушку уже начинало бесить лицемерие чародейки, да и после встречного вопроса оппонентка уже не выглядела веселой.
– Отправишься без меня к Радовиду, он тебя убьет.