Попавшаяся под руку ваза полетела в стену и с оглушительным треском раскололась на десятки частей, осыпав пол кусочками белого фарфора. У Алетты чесались руки разбить что-то еще, возможно, то чудесное зеркало в полный рост, что стояло у гардероба. Но она усилием воли заставила себя остановиться, глубоко и шумно вздохнула, а затем обернулась к Агасферу. Мужчина растерянно застыл в дверном проходе с поднятыми руками, как бы опасаясь, что и в него что-то полетит.
— Войди и закрой дверь.
Верный страж послушался и прикрыл за собой дверь с педантичной осторожностью.
— Могу предположить, что беседа с князем вас не обрадовала.
— Мы в полной заднице, Агасфер… если я еще предполагала, что он только может иметь отношение к нападениям, то теперь…
— Он признался? — Едва не шепотом спросил мужчина, опасаясь, что их могут подслушивать.
— Нет, но сказал то, что…
Алетта осеклась. Смерть отца могла оказаться не следствием болезни, а того, что кто-то постепенно травил Бимона. Кто-то близкий, кого он подпускал к себе, у кого имелся доступ к кухне, его спальне и личным вещам, а, значит, все попадали под подозрение. И Агасфер тоже.
От подобной мысли у девушки встали волосы дыбом, она бросила боязливый взгляд на собеседника. Тот лишь с искренним — как казалось — беспокойством наблюдал за ней, и это сильнее подействовало на решимость Алетты. Она ощущала, как стальные цепи власти, которые держали ее над пропастью, медленно обращаются в труху.
— Госпожа?
У нее задрожали руки, пришлось сжать их в кулак и отвернуться, чтобы не выдать слабость. Взгляд зацепился за графин с вином, и баронесса целеустремленно направилась к нему, налив себе полный бокал. К счастью, не пролила ни капли.
— Гос… черт, Алетта, что происходит?
Большой глоток все того же отвратительного пойла обжог желудок. Еще с ужина голова не перестала блаженно кружиться, сейчас так, наверное, все поплывет перед глазами.
— Скажи людям, что ближе к полудню мы отправляемся обратно в Сорбец, пусть приготовятся. Потом отправляйся в город, закупи припасы в дорогу.
— Я могу отправить кого-то из своих людей.
— Отправляйся в город и проследи за всем сам, — с напором отозвалась девушка, глянув на Агасфера через плечо. — Ты меня понял?
— Да… понял.
Когда Агасфер покинул ее покои, Алетта не поленилась закрыть дверь на щеколду, без спешки, с присущей ситуации безнадежностью. В комнате царила прохлада, несмотря на жаровню с тлеющими углями, но девушке хотелось окунуться в холод, поэтому она распахнула балкон. На улицу обрушилась вечерняя тьма, в саду изредка близ дороги мелькали охранники.
От вина Алетту бросило в жар, а корсет на платье неудобно сжимал талию. Она не без труда освободилась от одеяния, дрожащие пальцы неумело справлялись со шнуровкой, отчего баронессе уже захотелось пустить в дело нож.
В шкафу она отыскала свой любимый выходной халат, расписанный золотыми нитями — теплая и удобная одежда, слегка вычурная и буржуазная, но чем черт не шутит. Портупеи с кинжалом на правой ноге Алетта решила снять и спрятать под подушку. Она понимала, что сейчас защита ей требовалась как никогда, только удара она ожидала не от князя, а своих людей. Кто мог быть предателем? Да любой.
Беспокойство отогнало сонливость, зато алкоголь неплохо ударило по голове. Выйдя на балкон с кубком вина в руке, девушка сильнее закуталась в халат и осмотрелась. Что ее ожидало завтра? И доберется ли она до дома — вот в чем вопрос. Что если князь не спроста выдворяет ее со своей территории? Одну сестру сцапало чудище, другую закололи разбойники на дороге — чем не прекрасный вариант? Только в одном князь просчитался — ему придется иметь дело с Карлом Бевентотом, чтобы занять земли Сорбеца.
Взгляд Алетты медленно бродил по темным аллеям сада, пока не зацепился за фигуру, притаившуюся в тени фактически под ее балконом. Хотя, как притаившуюся? Беспардонно подпиравшую спиной дерево и невозмутимо наблюдавшую за ней, похоже, с самого выхода.
Наверное, стоило возмутиться. Только из горла вырвался смешок, похожий на кошачье фырканье.
— Поднимись. Есть разговор.
Раз своим людям она не могла доверять, то ведьмак, похоже, остался ее единственной надеждой.
Не сказать, что он специально остановился под ее окном, однако распахнутые двери балкона так и притягивали любопытный взор. Ламберт со спокойной душой мог назвать себя любопытной персоной, да и мысль застать баронессу врасплох подогревала его злорадство. Девчонка ничем не отличалась от остальных аристократов, любящих вытирать ноги о людей, стоящих ниже по сословию. Ее грубость и пренебрежение бесили ведьмака, и в то же время он не рискнул бы назвать Алетту слабой личностью. Власть и ответственность закалили ее, или же ослепили.