Его слова ее приятно удивили, потому что, хотя она и знала, что они выжили тогда благодаря Джилу, ее порадовало, что он ни словом не обмолвился о том, как она испугалась барракуды, скребущейся о дно яхты. Наверное, у нее на лице отразилось удовольствие, потому что напоследок Джил не удержался:
— Хотя здешнее солнце она явно недооценивает, — добавил он.
Несмотря на добродушное замечание Джила, тревога Лори за Джеймса не утихала.
— Ну, пожалуйста, может, передумаешь и вернешься со мной в Англию? — упрашивала она. — С твоим опытом ты легко устроишься где-нибудь лектором или найдешь себе еще какую-нибудь работу.
Джеймс взглянул на Джила, который тут же понял его без слов и встал.
— Я бы осмотрел остров получше, так что, если не возражаете, пойду прогуляюсь.
Когда они с Джеймсом наконец остались одни, Лори почувствовала, что настало время рассказать ему о Роберте и помолвке, которую она уже решила расторгнуть, как только приедет в Англию. Джеймс кивал головой в знак согласия и широко улыбался. К тому времени, когда она закончила свой рассказ, благоразумно умолчав о том, что это знакомство с Джилом Мастерсоном заставило ее переменить свое мнение, Джеймс едва не хохотал во все горло.
— Ох, Лори, Лори, — сказал он, когда она умолкла. — Как ты на меня похожа. Слава Богу, у тебя есть здравый смысл. По-моему, тетушка Харриет повлияла на нас больше, чем мы думали.
— Ты о чем? Хватит смеяться! Не вижу ничего смешного в расторгнутой помолвке!
— Нет, нет, ничего смешного, конечно, — Джеймс утер слезы, выступившие от смеха, — просто странно, у меня так и стоит перед глазами тетушка Харриет, толкующая о своей «истинной любви», и, по-моему, у тебя тоже. Ты не хотела выходить за Роберта — ни капельки. Тебя едва не заставили. — Внезапно он посерьезнел и встал. — Пойдем, я хочу тебя кое с кем познакомить.
Он подвел ее за руку к одной из хижин, и они вошли внутрь.
— Кари?
— Да, Джеймс?
В темноте, неожиданной после яркого солнца, Лори различила фигуру темнокожей девушки.
— Кари, познакомься с моей сестрой. Лори, это Кари — моя жена.
Девушка грациозно вышла на свет, и Лори увидела молодую женщину почти невероятной красоты, у которой вскоре должен был родиться ребенок. Кари приветствовала ее белоснежной улыбкой, но когда Джеймс заговорил с ней на местном франко-креольском диалекте, она обратила на него свои прекрасные темные глаза, и в них засветилась огромная любовь.
— Ну почему же ты мне не сказал, Джеймс? — спросила Лори, когда они снова оказались на улице.
— О Кари? Наверное, хотел сделать как лучше для тебя. Я намного тебя старше, и мне хотелось побольше о тебе заботиться — даже на расстоянии. Я хотел, чтобы ты получила лучшее образование, лучше всех одевалась, хотел дать тебе самое лучшее, чтобы ты легче перенесла смерть наших родителей и мое долгое отсутствие.
Они шли по опушке к столику, за которым сидели.
— Когда ты написала мне о Роберте Пейдже — какая у него хорошая работа, какие перспективы, положение в обществе, я обрадовался: казалось, все, чего я тебе желал, сбывается. Я думал, что если ты узнаешь, как я влюбился в девушку, у которой ничего нет, ты можешь вбить себе это в свою упрямую голову и вытворить что-нибудь подобное. Наверное, я просто забыл, что ты выросла.
— Мне всегда казалось, что все это очень много для тебя значит. Я изо всех сил старалась соответствовать твоим идеалам. И всегда представляла, как в один прекрасный день ты вернешься домой и женишься на англичанке.
— Такого я сделать не мог, — просто ответил он. — Я приехал сюда, встретил Кари — и я люблю ее. Это «истинная любовь», если хочешь. Теперь ты понимаешь, почему я говорю, что никогда не вернусь в Англию? Отныне мой дом здесь. Когда по-настоящему любишь, то бросишь все, чтобы остаться с этим человеком. Это остров Кари, она здесь родилась, и наш ребенок тоже родится здесь.
Лори медленно кивнула.
— Наверное, ты прав, может, и я многое пойму, когда… точнее, если меня когда-нибудь настигнет «истинная любовь».
Джеймс кивнул на одинокую фигуру Джила Мастерсона, который сидел на краю обрыва, глядя в море, посмотрел на Лори и улыбнулся.
— В это время вы собирались возвращаться на яхту.
Глава одиннадцатая
С тяжелым сердцем Лори поднималась по холму к Джилу. Всего через несколько часов она вернется в Милле, завтра улетит в Найроби и совсем вскоре окажется в сером беспросветном Лондоне. Джил услышал ее шаги и обернулся.
— Все?
Она мрачно кивнула.
— Все.
Спускаться в бухту было гораздо легче, и уже чуть ли не через несколько минут они сидели в шлюпке, и Джил ровно и сильно греб назад, направляясь к «Островитянке». Она завороженно смотрела, как под его тонкой хлопчатобумажной рубашкой ритмично двигаются мышцы. Он крепко сжал губы, от гнева или под влиянием еще какого-то чувства, она не знала. Она заставила себя опустить глаза, вяло наблюдая, как ее палец рисует узоры на шелковой шали. Сердце у нее разрывалось. Еще несколько ярдов — и они достигнут «Островитянки», несколько ступенек — и они будут на борту яхты со снующими там и сям матросами, еще несколько мгновений наедине с Джилом — и все.