Выбрать главу

Я начала понимать, к чему он клонит.

– Вы хотите сказать, что отправитесь в Консьержери под видом вашего брата?

– Я попытаюсь это сделать. Я хорошо знаю его манеры, голос, походку и могу им подражать. Вопрос в том, добьемся ли мы успеха. Предупреждаю, что если нас поймают, толпа разорвет нас на куски, и наше приключение окончится весьма малоприятно.

– Тогда почему вы беретесь за это? – спросила я.

Леон пожал плечами.

– Сегодня опасность грозит отовсюду. Видите ли, я нахожусь между двумя мирами. По происхождению я из народа, а по воспитанию принадлежу к другой стороне. Как вы только что продемонстрировали, мне не доверяют ни те, ни другие. Я должен примкнуть к какой-нибудь из сторон, а у меня всегда была слабость к проигравшим. К тому же граф мне как отец, хоть и неизмеримо выше меня по положению. Но я горжусь тем, что являюсь его протеже. Я всегда стремился походить на него, и мне ненавистна мысль, что такой человек кончит дни на гильотине. Мои мотивы смешанные. Всю жизнь мне говорили: "Сделай то, сделай это… Таково желание графа". А теперь у меня появилась возможность прийти к графу и сказать: "Сделайте вот так, и я, Леон, ваш крестьянский протеже, смогу спасти вашу жизнь". Подумайте, какое это будет удовлетворение! Другая причина в том, что я люблю его… и вас, мадемуазель Минель. Я подозревал Этьена и проклинал себя, что не был рядом с вами, чтобы вас спасти. Но теперь мне представился для этого случай.

– Вы вполне уверены, что хотите взяться за это?

– Абсолютно. Слушайте. Я пойду в тюрьму, надев такой же плащ, какой носит мой брат, и красную шапку, буду подражать его голосу и походке так, что никто не заметит разницы. Я скажу, что назначен день казни графа, которую мы превратим в великое торжество революции. По этой причине приговоренного повезут через Париж. Для этого его нужно тайно перевезти в другую тюрьму, что поручено мне – то есть моему брату Жану-Пьеру Буррону. Мой кабриолет будет ждать снаружи. – Он обернулся к Джоэлу. – Вы будете моим кучером. Как только мы сядем в кабриолет, вы помчитесь со всей скоростью. Вы, Минель, будете ждать на набережной Межиссери, где мы вас подберем. На окраине мы пересядем в фиакр со свежими лошадьми. Потом мы отправимся в Грасвиль, оттуда вы продолжите путешествие к побережью.

– Что ж, это может получиться, – заметил Джоэл. – Но нужно все тщательно продумать.

– Можете не сомневаться, что я это уже сделал. Вы готовы присоединиться ко мне?

Я посмотрела на Джоэла. Он приехал во Францию, чтобы забрать меня домой, предложить выйти за него замуж, а мы требуем, чтобы он рисковал жизнью и, возможно, взглянул в лицо страшной смерти, чтобы я могла обрести счастье с другим мужчиной!

Но Джоэл ни минуты не колебался, в чем я и не сомневалась. Я словно слышала слова мамы: "Видишь – я оказалась права. Он был бы для тебя прекрасным мужем".

– Конечно, мы должны спасти графа, – сказал Джоэл, спокойно подчиняясь судьбе. Он вызывал у меня такое восхищение, какое граф едва ли мог бы вызвать. Но, увы, наши чувства нам неподвластны!

– Тогда, – продолжал Леон, – перейдем к деталям. Если нам удастся увезти графа, все должно быть в порядке. Но вы не будете в безопасности, пока не ступите на английскую землю.

Всю ночь мы по нескольку раз обсуждали каждую подробность. Леон вновь напомнил нам о риске, на который мы идем, и о страшной судьбе, которая ждет нас в случае неудачи.

Достигнем ли мы успеха?

* * *

Я наблюдала за ним, когда они уезжали в кабриолете. Джоэл был одет кучером, Леон облачился в наряд, который обычно носил его брат, надев на голову красную шапку.

Когда они уехали, я отправилась на свой пост на набережной Межиссери.

Мы не осмеливались действовать в дневное время, но и ночью на улицах было полно народа. Я пыталась выглядеть старухой. Мои волосы скрывал капюшон, и я, сгорбившись, волочила ноги. Город являл собой ужасное зрелище. Лавки были забаррикадированы, многие из них – разграблены. Повсюду происходили пожары. Навстречу попадались группы детей, распевающих "Ca Ira"[83]

Возможно, это моя последняя ночь в Париже. Так должно быть! Я отказывалась верить в неудачу.

Каким долгам казалось ожидание! Я была настороже, готовясь вскочить в кабриолет, как только он проедет мимо. Если он не появится в течение часа, то мне следовало вернуться в наш дом на улице Сен-Жак и ждать там. Если же они не возвратятся до утра, то я должна ехать в Грасвиль и отправляться в Англию с Марго и Робером.

Никогда я не забуду эти ужасные минуты, которые провела в самом сердце революционного Парижа. Я ощущала запах крови на улицах и видела мертвые тела в реке. Слыша, как часы бьют девять, я поняла, что если они преуспели, то уже находятся на пути ко мне.

Жестокое воображение рисовало мне тысячи ужасов. Я начинала думать, что наш план слишком безумен и опасен, чтобы остаться нераскрытым.

Если они не подъедут через несколько минут, то мне придется возвращаться на улицу Сен-Жак.

Какой-то подозрительный субъект пристал ко мне. Я поспешно отскочила, но боялась отходить далеко. По дороге шла толпа студентов. Если появится кабриолет, то они могут задержать его.

"Боже, – молилась я, – пошли нам удачу! Я бы пожертвовала всем, чтобы увидеть его снова!"

Послышался стук колес. Кабриолет быстро мчался в мою сторону.

Леон соскочил на землю и помог мне сесть.

Я посмотрела на своего возлюбленного. На руках у него были наручники, лицо было смертельно бледным, на левой щеке запеклась кровь. Но он улыбнулся мне, и этого было достаточно.

Никогда я не была более счастлива в своей жизни, чем в эти минуты на набережной Межиссери.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Нам удалось бежать. Леон оставил нас, как только мы выехали из города, и вернулся в кабриолете в Париж.

Джоэл, граф и я прибыли в Грасвиль, где нас ожидали Робер и Марго. Через несколько дней мы были в Англии, где я стала графиней де Фонтен-Делиб. Мой муж был очень болен, и прошло несколько недель, прежде чем я смогла его выходить. Дсррингемы вели себя по отношению к нам, как добрые друзья.

Шарль-Огюст – я долго не могла привыкнуть к этому имени и в мыслях продолжала именовать мужа графом – больше не был богатым и могущественным человеком, но он и не остался без гроша в кармане. У него имелись деньги в самых различных частях света, так что мы могли жить со всеми удобствами в небольшом поместье по соседству с Деррингемами. Мой муж был прирожденным землевладельцем, и вскоре имение начало процветать. К тому времени, когда родился наш первый ребенок – это был сын – наши владения значительно расширились.

Граф мало изменился. Он был все таким же властным, надменным, непредсказуемым, но, в конце концов, это был человек, в которого я влюбилась, и мне не хотелось, чтобы он становился другим. Жизнь нелегко обошлась с ним. Он всегда с горечью говорил о "черни", и я понимала, что дни, проведенные в тюрьме, оставили в его душе неизгладимый след. Шарль-Огюст не мог полностью радоваться жизни, пока ему не удастся вернуться во Францию и восстановить утраченные владения. Франция была у него в крови, и он страстно любил свою родину. Мы часто спорили, сравнивая наши страны, и он никогда не сомневался, что настанет день, когда мы сможем вернуться.

Марго родила еще одного сына, и я радовалась, что она дала Роберу то, чего он желал более всего. Граф всегда смеялся, вспоминая, как ловко она привела в свою семью Шарло, и не без гордости говорил, что она вся в него. Родители Робера никогда не узнали правды. В конце концов, говорила Марго, это только расстроило бы их.

Шарло рос сильным здоровым мальчуганом. Меня часто интересовало, что стало с его отцом, и позднее я узнала от одного из слуг, что он уехал на север и вполне там преуспел.

Джоэл так и не женился. Я испытывала по его поводу угрызения совести. Он был так добр и великодушен, а без его помощи нам не удалось бы спасти моего мужа из Консьержери. Мне очень хочется, чтобы Джоэл женился и был счастлив. Он заслуживает самого лучшего.

вернуться

83

"Дело пойдет" (франц.) – революционная песня на мелодию танца "Народный перезвон" композитора Ж.Бекура.