Всё случилось за секунды. Он поднял глаза, чтобы проследить за тем, как Пандора преодолеет небольшую дистанцию до кареты. Вместо этого, он увидел Дракона, продирающегося сквозь толпу и бегущего во всю прыть на угол здания, где с неизвестной женщиной стояла Пандора. Незнакомка вытаскивала что-то из рукава, и он заметил красноречивое подрагивание её руки, пока она раскрывала складной нож. Когда женщина подняла его вверх, в коротком лезвии вспыхнуло отражение театральных огней.
Габриэль добежал до Пандоры практически через секунду после Дракона, но к этому моменту женщина уже успела пырнуть её ножом.
— Не будет ли странным умереть вот так? — тараторила Пандора, дрожа у его груди. — Наших внуков это совсем не впечатлит. Я бы предпочла, чтобы меня закололи во время совершения какого-нибудь героического поступка. Спасения человека. Может, ты сможешь им рассказать… О, но… Я предполагаю, что у нас не будет внуков, если я умру?
— Ты не умрёшь, — отрезал Габриэль.
— Я всё ещё не нашла типографию, — волновалась она.
— Что? — переспросил он, решив, что Пандора начала бредить.
— Из-за этого собьётся расписание выпуска. Моей настольной игры. К Рождеству.
Сидевший на противоположной стороне рядом с Хелен Уинтерборн мягко её прервал:
— Время ещё есть, bychan. Не переживай за игру.
Пандора расслабилась и затихла, как младенец, зажав в кулаке рубашку Габриэля.
Уинтерборн взглянул на Габриэля, собираясь что-то спросить.
Делая вид, будто просто гладит Пандору по волосам, Габриэль нежно положил ладонь на её слышащее ухо и вопросительно посмотрел на мужчину.
— Кровь вытекает пульсирующей струёй? — тихо спросил Уинтерборн. — Словно с каждым ударом сердца?
Габриэль покачал головой.
Потирая подбородок, Уинтерборн лишь слегка расслабился.
Убрав руку от уха Пандоры, Габриэль продолжил поглаживать её по волосам и заметил, что она закрыла глаза. Он чуть выше её приподнял.
— Дорогая, не засыпай.
— Мне холодно, — жалобно проговорила она. — И плечо болит, и карета Хелен ухабистая. — Она издала болезненный звук, когда экипаж свернул за угол и подпрыгнул.
— Мы только что свернули на Корк-стрит, — сказал он, целуя её холодный влажный лоб. — Я отнесу тебя внутрь, и тебе дадут морфий.
Карета остановилась. Когда Габриэль осторожно поднял Пандору и понёс в здание, он практически не ощущал её веса, будто кости были полыми, как у птички. Голова Пандоры покоилась на его плече и слегка покачивалась, при каждом его шаге. Он хотел влить в неё силу, наполнить вены своей кровью. Габриэлю хотелось умолять, дать взятку, угрожать или причинить кому-нибудь боль.
Внутри здание недавно отремонтировали, вход был ярко освещён и хорошо вентилировался. Они прошли через несколько самозакрывающихся дверей и очутились возле кабинетов, с аккуратными табличками: лазарет, диспансер, административные помещения, консультационные, смотровые кабинеты и операционная в конце длинного коридора.
Габриэль был в курсе того, что Уинтерборн нанял двух штатных врачей на благо сотен мужчин и женщин, которые работали на него. Однако, лучшие доктора обычно следили за здоровьем пациентов из высшего общества, тогда как средний и рабочий класс довольствовались менее талантливыми врачами. Габриэль смутно представлял себе множество потрёпанных кабинетов и посредственную операционную, где работала пара равнодушных врачей. Он должен был догадаться, что Уинтерборн не пожалеет денег на строительство современного медицинского учреждения.
В вестибюле около операционной их встретил доктор средних лет с копной седых волос, широким лбом, проницательными глазами и красивым грубоватым лицом. Он выглядел именно так, как должен выглядеть хирург: умелый, достойный, с отпечатком прожитых десятилетий, проведённых в накоплении знаний благодаря обширному опыту.
— Сент-Винсент, — сказал Уинтерборн. — Это доктор Хэвлок.
Стройная шатенка медсестра резво прошествовала в вестибюль, отмахнувшись от попытки Уинтерборна представить и её. На ней была надета юбка-штаны и такой же белый льняной хирургический халат и шапочка, как и на Хэвлоке. Лицо девушки выглядело молодым и чистым, зелёные глаза остро оценивали ситуацию.
— Милорд, — обратилась она к Габриэлю без предисловий, — пожалуйста, занесите леди Сент-Винсент сюда.
Он последовал за ней в комнату для осмотра, которая была ярко освещена хирургическими светильниками и отражателями. Здесь царила такая же безупречная чистота, стены были отделаны стеклянными пластинами, пол выложен плиткой с внедрением стоков для отвода жидкости. В воздухе витали запахи химикатов: карболовой кислоты, дистиллированного спирта с примесью бензола. Габриэль обвёл взглядом набор металлических сосудов, аппарат для стерилизации паром, столы с умывальниками, подносы с инструментами и керамическую раковину.