Подойдя к буфету, Габриэль плеснул себе бренди.
— Она чертовски прекрасна, — пробормотал он.
Становясь всё более заинтересованным, отец снова задал вопрос:
— Тогда, что с ней не так?
— Она маленькая дикарка. Физически неспособна следить за языком. Не говоря уже об эксцентричности: ходит на балы, но никогда не танцует, только сидит в углу. Двое из парней, с которыми я вчера выпивал, сказали, что они до этого приглашали её на вальс. Одному упрямица сказала, что на днях ей лошадь отдавила ступню, а другому, что дворецкий случайно заехал дверью по её ноге, — Габриэль сделал глоток и мрачно подытожил: — Неудивительно, что она — желтофиоль.
Себастьян начал смеяться, но, казалось, был сражён последним комментарием.
— Ах, — тихо сказал отец. — Это многое объясняет, — он замолчал, на мгновение затерявшись в каких-то далёких, приятных воспоминаниях. — Опасные создания, эти желтофиоли. Приближайся к ним с предельной осмотрительностью. Они тихонько сидят по углам, кажутся покинутыми и несчастными, а на самом деле эти женщины — сирены, которые заманивают мужчин и ведут их к гибели. Ты даже не заметишь, как она украдёт сердце прямо из твоей груди, и тогда оно её навсегда. Желтофиоль уже никогда тебе его не вернёт.
— Ты закончил забавляться? — спросил Габриэль, раздражённый полётом фантазии отца. — Потому что у меня здесь настоящие проблемы.
Всё еще улыбаясь, Себастьян потянулся за мелом и приложил его к кончику кия.
— Прости. Из-за этого слова я становлюсь немного сентиментальным. Продолжай.
— С практичной стороны, Пандора будет для меня полезна только в постели. Она — что-то новенькое. Как только новизна пройдет, я заскучаю через неделю. Более того, в качестве жены, она не подходит мне по темпераменту. И никому не подойдёт, — прежде чем хрипло признаться, ему понадобилось допить коньяк. — Несмотря на всё это… Я не хочу, чтобы она досталась кому-то ещё, — упёршись руками в стол, он слепо уставился на зелёное сукно.
Реакция отца была неожиданно спокойной.
— Исполню роль адвоката дьявола, тебе не приходило в голову, что леди Пандора повзрослеет?
— Я бы крайне удивился, — пробормотал Габриэль, размышляя об этих безбожно голубых глазах.
— Это бесспорный факт, мой дорогой мальчик. Женщина всегда будет удивлять тебя своими способностями. Ты можешь провести всю жизнь, пытаясь понять, что же её волнует и интересует, но так никогда этого и не узнать. Всегда есть что-то ещё. Каждая женщина — это загадка, которую нельзя разгадать, но можно наслаждаться, — подняв бильярдный шар, Себастьян подбросил его в воздух и ловко поймал. — Твоя леди Пандора молода, время это исправит. Девственница, данную проблему легко решить. Ты ждёшь, что заскучаешь в браке, уж прости, но это вершина высокомерия, которую удалось покорить лишь мне в твои годы. Судя по рассказам, девушка совсем не скучна. При первой же возможности есть вариант, что она сумеет порадовать тебя даже больше, чем миссис Блэк.
Габриэль послал ему предостерегающий взгляд.
Его отец не скрывал своего неодобрения по отношению к любовнице Габриэля, чей муж был американским послом. Как молодая, красивая жена бывшего офицера армии Севера, чьи военные травмы мешали ему удовлетворять её в спальне, миссис Нола Блэк находила наслаждение где-то на стороне.
В течение двух лет Нола потакала абсолютно всем желаниям Габриэля, их любовные встречи не ограничивались ни моралью, ни запретами. Она всегда знала, когда следует раздвинуть границы шире, придумывая новые трюки, чтобы зажечь искру интереса в нём и удовлетворить непростые желания. Габриэлю не нравилось, что она замужем, его раздражал её нрав и собственнические наклонности по отношению к нему и, в последнее время, он начал понимать, что роман превращает его в худшую из возможных версий самого себя.
Но постоянно продолжал к ней возвращаться.
— Никто не радует меня больше, чем миссис Блэк, — с трудом проговорил Габриэль. — В этом вся проблема.
С бесстрастным лицом отец медленно положил кий на стол.
— Тебе кажется что ты в неё влюблён?
— Нет. Боже, нет. Дело в том, что… Я… — опустив голову, Габриэль потёр шею, по которой забегали неприятные мурашки. Хотя они с отцом всегда свободно говорили на самые разные темы, они редко обсуждали сексуальные вопросы. Себастьян, слава Богу, не вмешивался в личную жизнь своих сыновей.
Габриэлю было не просто описать тёмную сторону своей натуры, он, собственно, и не был к этому готов. Как старший сын в семье Шаллон, он всегда стремился оправдать свои и чужие большие надежды. С раннего возраста он знал, что из-за знатного происхождения, богатства и влияния многим хотелось, чтобы он потерпел неудачу. Преисполненный решимости проявить себя он получил высокие оценки в Итоне и Оксфорде. Когда другие мальчики хотели победить его в драке или пытались соревноваться в спорте, ему приходилось неоднократно доказывать им, что он лучше. Всякий раз находя в себе слабость, он старался её преодолеть. После окончания учёбы Габриэль грамотно управлял финансовыми делами семьи и самостоятельно инвестировал в начинающие предприятия, что сполна окупалось. В большинстве сфер своей жизни он был собран, трудолюбив и серьёзно относился к своим обязанностям.