Эви непроизвольно задрожала от удовольствия, когда он начал прокладывать дорожку из поцелуев вдоль её шеи:
— К-как же мне ладить с ним?
— Регулярно, — ответил он между поцелуями.
Эви повернулась к нему и у неё вырвался непроизвольный смешок.
Даже после тридцати лет брака её сердце всё также подпрыгивало в груди каждый раз, когда она видела мужа, в прошлом лорда Сент-Винсента, а теперь герцога Кингстона. С возрастом Себастьян превратился в великолепного мужчину, способного одновременно пугать и завораживать. Унаследовав десять лет назад герцогский титул, он приобрёл некий налёт благородства, который был к лицу человеку, обладающему такой значительной властью. Но никто не мог смотреть в эти необыкновенные светло-голубые глаза, оживающие вспышками пламени и льда, не вспоминая, что раньше он был самым испорченным повесой в Англии. И Себастьян всё ещё оставался таковым, Эви могла это засвидетельствовать.
Время обошлось с ним с любовью, и так будет всегда. Он оставался красивым мужчиной, поджарым и элегантным. Его золотистые волосы слегка подёрнула седина на висках. Лев зимой, которому боятся перечить другие. Возраст придал ему невозмутимый, авторитетный вид много повидавшего и пережившего человека, которого если и возможно перехитрить, то лишь в крайне редких случаях. Но когда что-то его забавляло или трогало, улыбка Себастьяна становилась ослепительной и неотразимой.
— А, это ты, — сказал с притворным удивлением Себастьян, будто размышляя, как он очутился на коленях на коврике возле ванны, держа в объятиях собственную жену. — Я был готов развратить протестующую служанку, но ты более сложный случай.
— Можешь развратить меня, — весело предложила Эви.
Её муж улыбнулся, его горящий взгляд нежно прошёлся по её лицу. Он пригладил назад несколько завитков всевозможных оттенков: от рубинового до нежно абрикосового.
— Любовь моя, я пытался на протяжении тридцати лет. Но несмотря на мои упорные усилия… — её губ коснулся сладкий чувственный поцелуй, — … у тебя всё тот же невинный взгляд той прелестной застенчивой желтофиоли, с которой я сбежал. Можешь ты попробовать выглядеть хоть немного более пресыщенной? Разочаровавшейся? — он тихо рассмеялся над её усилиями и снова поцеловал, в этот раз с дразнящим, чувственным напором, отчего её сердце застучало быстрее.
— Зачем ты меня искал? — томно спросила Эви, запрокинув голову, пока его губы скользили к её горлу.
— Я только что получил известия из города, касающиеся твоего сына.
— Которого из них?
— Габриэля. Произошёл скандал.
— Почему он твой сын, если ты им доволен, и мой, каждый раз, когда напортачит? — спросила Себастьяна Эви, муж снял с неё передник и начал расстёгивать спереди корсаж.
— Потому что я добродетельный родитель, — ответил он, — поэтому очевидно, что свою порочность он унаследовал от тебя.
— В-всё с точностью до наоборот, — сообщила она ему.
— Разве? — Себастьян медленно ласкал её, обдумывая сказанные слова. — Так значит, это я порочный? Нет, моя милая, этого не может быть. Я просто уверен, что это ты.
— Ты, — уверенно ответила она, её дыхание ускорилось, когда его ласки стали более интимными.
— Хмм. С этим нужно немедленно разобраться. Я сейчас же отведу тебя в спальню.
— Подожди. Расскажи побольше о Габриэле. Скандал имеет отношение к…женщине? — в обществе в общих чертах было известно о его отношениях с женой американского посла. Эви, конечно, с самого начала не одобряла связь и надеялась, что она скоро закончится. С тех пор прошло два года.
Подняв голову, Себастьян посмотрел на неё, слегка нахмурившись и коротко вздохнул.
— Он умудрился скомпрометировать дочь графа. Одну из Рэвенел.
Эви нахмурилась, раздумывая над фамилией, которая показалась ей смутно знакомой.
— Мы знаем эту семью?
— Я был знаком со старым графом, лордом Трени. Его жена была взбалмошной, поверхностной особой, ты с ней однажды встречалась на выставке в саду, она рассказывала о своей коллекции орхидей.
— Да, я вспомнила. — К сожалению, женщина ей совсем не понравилась. — У них есть дочь?
— Близнецы. В этом году они выехали на свой первый сезон. Кажется, твой сын — идиот был пойман с поличным с одной из них.
— Идёт по стопам своего отца, — заметила Эви.
Выглядя в высшей степени оскорблённым, Себастьян грациозно поднялся на ноги и потянул её за собой.