— Какое химическое соединение? Можешь рискнуть предположить?
В ответ Драко вытащил из кармана пиджака маленькую стеклянную пробирку с пробкой и протянул ему. Габриэль поднял её и медленно покрутил, наблюдая, как внутри перекатываются крупинки, напоминающие соль.
— Хлорат калия, — сказал Драко.
Это был обычный и легко узнаваемый химикат, используемый в мыле, моющих средствах, серных спичках, фейерверках и чернилах. Габриэль вернул ему пробирку.
— Большинство людей не увидели бы причин для беспокойства, обнаружив это в типографии.
— Нет, милорд.
— Но что-то в этом тебе показалось странным.
— То, как всё выглядело со стороны. Поведение миссис О'Кейр. Мужчина, которого видела леди Сент-Винсент. Что-то там не так.
Опёршись одной рукой об оконную нишу, Габриэль вглядывался в тихую улицу снаружи, барабаня пальцами по деревянной обшивке.
— Я доверяю твоим инстинктам, — наконец, сказал он. — Ты слишком хорошо знаком с неприятностями и можешь разглядеть, когда они только назревают. Но полиция отмахнётся от предположений из-за отсутствия убедительных доказательств. И я не знаю ни одного детектива во всём отделении, который не был бы продажным или идиотом.
— Я знаю, с кем поговорить.
— С кем?
— Ему не нравится, когда упоминают его имя. Он говорит, что большинство лондонских детективов слишком хорошо известны своей внешностью и привычками, чтобы быть полезными. Скоро они проведут зачистку отдела и создадут специальное подразделение. Это секрет, между прочим.
Габриэль приподнял брови.
— Откуда ты всё это знаешь, а я нет?
— В последнее время вы много отсутствовали, — сказал Драко. — Свадьба и тому подобное.
Губы Габриэля растянулись в улыбке.
— Поговори со своим знакомым, как можно скорее.
— Сегодня вечером.
— И ещё один момент. — Габриэль заколебался, практически боясь услышать ответ на свой вопрос. — У тебя возникали трудности с леди Сент-Винсент? Она не спорила и не пыталась увиливать?
— Нет, милорд, — ответил прозаично Драко. — Она — молоток.
— О, — удивился Габриэль. — Хорошо.
Он отправился наверх на поиски жены, размышляя над высказыванием. На жаргоне лондонских улиц назвать кого-то молотком, означало наивысшую похвалу, которая использовалась только в отношении исключительно верных и добросердечных мужчин. Габриэль никогда не слышал, чтобы Драко делал кому-то такой комплимент. На самом деле, до сего момента он никогда не слышал, чтобы женщину так называли.
Голос Пандоры доносился со стороны её спальни, где она переодевалась и укладывала волосы. По его настоянию, каждую ночь она проводила в его постели. Сначала Пандора высказала несколько нерешительных возражений, указав на то, что она беспокойно спит, и это оказалось правдой. Однако всякий раз, когда она будила его, толкаясь и ворочаясь, он решал их общую проблему, занимаясь с ней любовью до тех пор, пока Пандора не засыпала без сил.
Приблизившись к комнате, Габриэль с улыбкой остановился, услышав, как Ида читает лекцию об утончённых леди, видимо, вдохновившись статьёй в журнале.
— … Леди не должны носиться из комнаты в комнату, пытаясь помочь людям, — увещевала горничная. — В статье говорится, что вы должны откинуться на шезлонге, олицетворяя хрупкость и болезненность, и заставлять людей вам помогать.
— И доставлять всем неудобства? — запальчиво спросила Пандора.
— Все восхищаются утончёнными леди, — сообщила ей горничная. — В статье приводится цитата лорда Байрона: «Прелесть женщины в её слабости».
— Я много читала Байрона, — возмутилась Пандора, — и я уверена, что он никогда не писал такой чепухи. Какой вздор. Что это за журнал? Отвратительно уже то, что здоровым женщинам советуют изображать из себя инвалидов, но вдобавок неверно цитировать прекрасного поэта…
Габриэль постучал в дверь, и голоса затихли. Изобразив на лице бесстрастное выражение, он вошёл внутрь, и его встретил очаровательный вид жены, облачённой только в корсет, сорочку и панталоны.
Уставившись на него широко распахнутыми глазами, Пандора покраснела с головы до пят. Она прочистила горло и, затаив дыхание, проговорила:
— Добрый вечер, милорд. Я… Переодеваюсь к ужину.
— Я вижу. — Его взгляд медленно пропутешествовал по её телу, задержавшись на нежных грудях, приподнятых корсетом.
Ида подобрала платье, валяющееся кучей на полу, и обратилась к Пандоре: