— Итан когда-то работал на правительство, — рассказала Фиби. — В разведывательной службе, которую тайно финансировало Министерство внутренних дел. Он имел отношение к шпионажу и иностранной разведке. Лучше не задаваться вопросами по этому поводу. Но Итан был высококвалифицированным агентом.
— Давно вы прибыли? — вернувшись в настоящее, спросила Меррит.
— Только что, — ответил он.
— Если вы пришли за женой, боюсь, мы пока не можем её отпустить, — со слабой улыбкой сказала Меррит. — Она буквально спасла мистеру Макрею жизнь.
— Как он?
— Тяжело ранен. У него сотрясение мозга, и он ничего не помнит о событиях последних нескольких дней.
— Совсем? — Итан нахмурился и о чём-то задумался. — Чёрт, — пробормотал он.
Люк взял с подноса сэндвич и принялся с удовольствием его уплетать.
— Доктор Гибсон сказала, что потеря памяти может быть временной, — проговорил он с набитым ртом.
— Дорогой, почему бы тебе не устроиться на диване? — предложила Меррит, придя в замешательство от ужасных манер брата.
Совсем не раскаиваясь, Люк поднял на неё глаза.
— Сестрёнка, я знаю, ты бы предпочла, чтобы я ел сидя, как цивилизованный человек. Но если бы ты знала, через что сегодня прошли эти брюки, то и близко не подпустила бы их к своей мебели.
Губы Итана дрогнули.
— Я сделала несколько сэндвичей, — сказала Меррит Итану. — Присоединяйтесь, если хотите.
— Спасибо, но сначала я бы хотел увидеть жену.
— Я провожу вас к ней, — быстро проговорила Меррит, уводя его из гостиной.
— Я присмотрю за сэндвичами, — послышался позади невнятный голос Люка.
По пути к лестнице Итан остановил Меррит, тихо проговорив:
— Миледи.
Она повернулась и вопросительно на него посмотрела.
— Прежде чем мы поднимемся наверх, — осторожно начал Итан, — мне нужно задать вам несколько вопросов. Я пытаюсь разгадать головоломку, и ваша помощь пришлась бы очень кстати. Естественно, всё, что вы скажете, останется между нами.
— Мистер Макрей — часть этой головоломки?
Итан пристально посмотрел на неё и ответил:
— Он ключевой элемент.
Меррит похолодела.
— Его в чём-то обвиняют?
— Нет, — твёрдо заявил Итан. — И он не находится под подозрением. В данный момент моя главная забота — сохранить ему жизнь.
— В таком случае спрашивайте меня о чём угодно.
— Прошлой ночью после того, как Гаррет уехала… Макрей остался на ужин?
— Да.
— Когда он ушёл?
Меррит медлила с ответом, ведь он таил в себе немалый риск. Если станет известно, что она провела ночь с мужчиной вне брака, её репутации придёт конец. Меррит превратится в падшую женщину, впадёт в Божью немилость, так сказать. В приличном обществе к ней будут относиться как к изгою. Даже у сочувствующих друзей не останется другого выбора, кроме как избегать её или самим поставить репутацию под удар.
Меррит почувствовала, как её щёки заливает румянец, но выдержала пристальный взгляд Рэнсома и спокойно ответила:
— Он остался здесь на всю ночь и ушёл вскоре после того, как прозвенели колокола Святого Георгия.
Во взгляде Итана не было ни следа осуждения. Ей стало легче.
— Спасибо, — просто сказал он, отдавая дань её доверию. — Он случайно не упоминал, куда направляется?
— У него были назначены деловые встречи. Я не знаю, с кем, но… — Меррит замолчала, услышав решительный стук в парадную дверь. — Кого, чёрт возьми..? — безучастно проговорила она и пошла открывать.
Когда дверь распахнулась, в прихожую ворвался порыв холодного осеннего ветра, отчего подол длинного чёрного пальто посетителя затрепетал, как крылья ворона. Гость был великолепно сложен и выглядел свежим и бодрым, как будто за окном стояло утро, а не глухая ночь.
— Дядя Себастьян? — в замешательстве спросила Меррит. Для герцога ждать на пороге было неслыханным поступком. Обычно сначала в дверь стучал лакей и наводил справки, а потом уже лорд или леди выходили из экипажа. Однако, похоже, этой ночью Себастьян, герцог Кингстон, решил не церемониться. Он улыбнулся Меррит.
— Моя дорогая, — тихо проговорил герцог. — Могу я войти?
Как только отец Фиби оказался внутри, Меррит подошла к нему, и он быстро по-отечески её обнял. Вместе с братьями и сёстрами она знала Кингстона как доброго, красивого мужчину, у которого всегда находилось в запасе множество забавных историй и время поиграть в бирюльки или шашки со скучающими детьми. Однако по мере того, как она взрослела, до неё неизбежно стали доходить слухи о его прошлом, ставшем притчей во языцех. Ей было трудно сопоставить того подлеца и бабника из сплетен с преданным семьянином, весь мир которого вращался вокруг жены. Каким бы ни был когда-то Кингстон, Меррит считала его вторым отцом и могла доверить ему свою жизнь.