— Неужели лорд Ормонд действительно причинил бы вред невинному младенцу?
— У него имелись две убедительные причины. Во-первых, Корделия была богатой наследницей. Её семья учредила трастовый фонд, который перешёл бы к мужу Корделии, если бы она умерла, не оставив после себя потомства. Но если бы потомство появилось, то всё досталось бы ему. Ормонд никогда бы не допустил возможности, чтобы ребёнок стал наследником.
— Неужели фонд настолько велик, что может кого-то побудить совершить убийство?
— Я уверен, что Ормонд сделал бы это бесплатно, — сухо сказал герцог. — Но да, фонд включает в себя коммерческую и жилую недвижимость в Лондоне. Ежегодная арендная плата приносит целое состояние, а Ормонд отчаянно нуждается в доходах, чтобы поддерживать платёжеспособность своего поместья. — Кингстон сделал короткую паузу, а потом продолжил: —Вторая причина, по которой Ормонд хотел смерти ребёнка, заключается в том, что независимо от того, кто его зачал, Корделия была замужем за Ормондом во время рождения Кира. И поэтому…
— Боже мой, — прошептала Меррит. — Кир — его законный сын.
Кингстон кивнул.
— Даже если Ормонд снова женится и произведёт на свет сына, Кир всё равно останется его прямым наследником. Пока он жив, Ормонд не сможет передать титул и владения своему кровному отпрыску. Всё достанется Киру.
— Он откажется, — сказала Меррит. — О, ему это совсем не понравится, дядя.
— Ему необязательно знать об этих деталях до тех пор, пока он не будет готов их услышать.
— Он никогда не будет готов. — Тихо застонав, Меррит потёрла усталое лицо обеими руками. — Как Ормонд узнал, что Кир жив?
— Боюсь, в этом моя вина. — Рот Кингстона сжался в мрачную линию. — Корделия назначила меня исполнителем завещания и попросила защитить законное наследство Кира в случае, если он ещё жив. Единственным способом утвердить завещание, пока я искал Кира, было предоставить копию письма Корделии в канцлерский суд. С того момента мы с Ормондом сделали всё возможное, чтобы опередить друг друга в поисках. — С лёгким раздражением он добавил: — Я бы нашёл Кира несколько месяцев назад, если бы смог нанять тогда Итана Рэнсома, но он отказался, сославшись на какую-то борьбу с международным заговором.
— Насколько я понимаю, он спас Англию, — мягко заметила Меррит.
Герцог отмахнулся от замечания, как от назойливого комара.
— Против Англии всегда строят заговоры.
— Как оказалось, тебе не нужно было искать Кира. Он сам тебя нашёл.
Кингстон покачал головой со слабой, удивлённой улыбкой.
— Он пришёл в чёртов "Дженнерс", — проговорил герцог. — Я понял, кто он, как только его увидел. Кир похож на Шаллонов, даже с этой неряшливой крохоловкой, которая скрывала нижнюю половину его лица.
— Дядя, — мягко упрекнула она. Как можно так назвать красивую, аккуратно подстриженную бороду.
Герцог осторожно вынул термометр из-под мышки Кира и, прищурившись, посмотрел на показания, отведя его подальше от лица, чтобы чётче видеть цифры. Отложив градусник в сторону, он взглянул на Меррит.
— Моя дорогая, если ты не отдохнешь, как следует, то сама заболеешь.
— Я не могу, пока температура не спадёт и Кир не окажется вне опасности.
— Уже, — обыденным тоном сообщил Кингстон.
Меррит резко на него посмотрела.
— Что?
— Самое худшее уже позади. Температура упала до тридцати девяти градусов, и пульс в норме.
Она подлетела к Киру и пощупала его лоб, который стал прохладнее и покрылся испариной.
— Слава Богу! — сказала Меррит и облегчённо всхлипнула.
— Меррит, — ласково проговорил герцог, — ты превращаешься в плаксу. — Он вытащил из кармана пиджака носовой платок и нежно приподнял её подбородок указательным пальцем. — Отправляйся в постель, — сказал он, вытирая ей глаза, — иначе от тебя не будет никакой пользы.
— Хорошо, но сначала могу я спросить… Тётя Эви сильно расстроилась, когда ты рассказал ей о письме?
— Нет. Она сразу же начала беспокоиться о мальчике, да и обо мне тоже.
— Многие женщины в её положении сочли бы его… ну, обузой.