— Ещё. Пожалуйста.
Ритмичные движения становились всё продолжительнее и решительнее.
— Мне ни с кем не было так хорошо, — проговорил он. — Ни с одной женщиной в мире. Только с тобой.
Кир обхватил ладонями её полные груди, и принялся пощипывать и теребить соски. Не грубо, но и не нежно. Немного неприятные ощущения каким-то образом только усиливали удовольствие. Его рука опустилась ниже и нащупала тугую вершинку, где сосредоточилось удовольствие. Ласкающие пальцы и ритмичные движения внутри довели Меррит до пика блаженства. Наслаждение затопило каждую клеточку тела и продолжало нарастать и обогащаться новыми красками. Разрядка оказалась настолько мощной, что лишила её разума и сил. Она лишь смутно осознавала, что Кир тоже достиг кульминации. Он тихо зарычал, прижавшись к ней губами, и по его телу пробежала сильная дрожь.
Его ласки после понравились ей чуть ли не больше, чем само занятие любовью. Кир расцеловал Меррит с ног до головы, шепча похвалы и нежности. В конце концов, он зажёг лампу у кровати и подошёл к умывальнику. Он вернулся со стаканом прохладной воды и влажным отрезом ткани. Меррит жадно осушила стакан и легла на спину, а Кир тем временем смыл с неё следы их интимной близости. Она могла бы и сама это сделать, но ей уж очень нравилось проявление такой заботы с его стороны. Её тело обмякло, как будто все кости пропитались мёдом.
Умывшись сам, Кир лёг в постель и прижал Меррит к своему здоровому боку. Она уютно устроилась на сгибе его руки и недоумённо нахмурилась, увидев маленький конверт в его руке.
— Что это? — спросила она.
— Кто-то подсунул его под дверь.
— Нас раскрыли, — сказала Меррит, заметив на конверте имя Кира, хотя письмо принесли в её комнату. Она смущённо усмехнулась и спрятала лицо у него на груди. — Но как? Мы же вели себя тихо.
Весело хмыкнув, Кир вскрыл конверт.
— Оно от Кингстона, — сообщил он и, замолкнув, углубился в чтение.
Меррит подняла голову.
— Что там написано? — спросила она, не в силах понять выражение его лица.
— Герцогиня, Серафина и Айво вернулись из Парижа сегодня днём.
— Раньше срока? Интересно почему?
— Здесь не сказано. Но, похоже, они устали с дороги и устроят неформальный ужин в семейной гостиной, предоставив нас самим себе.
— Хвала небесам! — благодарно воскликнула Меррит. — Я просто не смогу спуститься к ужину. Попрошу принести поднос сюда. — Она слегка поморщилась, но заставила себя задать вопрос: — Дядя Себастьян упомянул что-нибудь об… этом?
— Нет, только просит, чтобы я завтра с ними позавтракал. Хочет представить меня герцогине.
Меррит бесцельно провела рукой по его груди и принялась теребить стальную цепочку.
— Ты страшишься встречи? — решилась спросить она.
— Отчасти, — признал он. — С другой стороны, мне любопытно. Что бы ни говорили о Кингстоне, очевидно, он очень дорожит мнением жены.
— Так и есть. И она милая, добрая женщина. Герцогиня не поставит тебя в неловкое положение, обещаю.
Он сделал глубокий вдох и выдохнул.
— Ты переживаешь о том, что ждёт впереди, — догадалась Меррит.
Кир взял её руку, поцеловал тыльную сторону пальцев и провёл ими по своей щеке.
— Я не собираюсь думать об этом сегодня ночью, — ответил он и отложил письмо в сторону. — Сейчас ты в моих объятиях. И только это имеет значение.
— Кир. Кир, просыпайся. — Меррит села, нависая над ним и легонько встряхнула, настойчиво похлопав по щеке. — Мы проспали. Солнце взошло, и… О боже, должно быть, уже почти десять утра. Никто не пришёл, чтобы разжечь огонь в камине или принести чай. Я полагаю, они не знали, что делать, раз ты… и я не…
— Погоди, — сонно пробормотал он, протягивая руку и касаясь пальцами её губ. — Слишком много слов в столь ранний час.
— Не такой уж он и ранний. Именно это я и пытаюсь донести. Тебе пора спускаться к завтраку. Наверняка, Калпеппер приходил, чтобы тебя побрить, но никого не нашёл в твоей спальне. Какой кошмар! Даже не знаю, что и… что ты делаешь?
Его длинная рука обвилась вокруг Меррит, Кир притянул её к своему мускулистому волосатому телу и заключил в тёплые объятия.
— Ты такая хорошенькая, взъерошенная и уютная со сна.
— Ты хоть что-нибудь услышал из того, что я сказала?
— Какая выдалась ночка, — пробормотал он, целуя её в шею и обхватывая ладонью обнажённую грудь. — Ты меня не пощадила, милая. Чудо, что я выжил.