Вес твари действительно тянет меня к земле. Вот только мягкой посадки мне явно не обеспечат. Да и в полете ко мне что-то не спешат длинноногие стюардессы. Стоп, ошибочка. Длинноногих тут как раз завались..
Но ваш авиаперевозчик все равно фуфло!
Пытаюсь сбросить с себя падальщика, однако тот впивается в мои джинсы намертво. Наверное, обладай я знаниями о том, как рулить этими перьевыми куриными лопастями, у меня получилось бы удрать. Но, увы.
Серая голодная масса все ближе. Длинные пальцы гнутся под немыслимыми углами, тонкие конечности тянутся ко мне, будто желая коснуться великого мессии, всего лишь на мгновение спустившегося с далекого небосклона.
Тут явно не хватает взрывчатки. И огнемета. Да сейчас я и деревянному молотку обрадовалась бы как выигрышу в лотерее.
Со всей дури лягаю падальщика из «масс», пытающегося оттяпать мне полступни.
Внезапно на голову твари, болтающейся на мне, со свистом опускается бита. Падальщик издает булькающий звук, откидывается назад, но не отцепляется.
Рядом со мной в воздухе зависает котик. У него откуда-то тоже отросли лебяжьи крылья, и каждое перышко в них сияет, будто кусочек чистого света.
Будь у меня время, я бы присвистнула от такого расклада.
‒ Сбрось его, ‒ сухо командует он мне.
Послушно ударяю коленом в кожистый участок между двумя пастями падальщика, но и это не помогает. Чудище хрипит, булькает, хрюкает и по-прежнему очень хочет кушать.
‒ Не могу!
Кто-то мерзкий внизу уже скребет по подошвам моих ботильонов.
Сияющий пропадает из виду, а несколько секунд спустя зависает прямо надо мной, протягивает руку и хватает меня за запястье.
Ух, молнии, искры, фейерверки. Меня аж встряхивает от макушки до пят от такого прикосновения. Это круче, чем электрошокер!
‒ Давай выше. ‒ Парень с крыльями тянет меня за собой в небеса. ‒ Они твари земли. Высота разбудит в них страх.
‒ Оу, оу, я тоже тварь земли, братан. ‒ Старательно выдираю руку из его хватки, не забывая при этом лупасить вцепившегося в меня падальщика. ‒ И во мне высота будит писк.
Глаза парня вспыхивают серебром. Он хмурится, быстро смотрит ввысь, затем обхватывает мое запястье и второй рукой.
‒ Приготовься.
Но-но, какие команды пошли.
‒ К чему? ‒ наивно интересуюсь я, отодвигая коленку от зубастой пасти падальщика.
Котик не отвечает.
И тут бросает меня. Буквально.
Подбрасывает на несколько десятков метров к грязевым облакам. Меня и моего оголодавшего пассажира.
Дыхание прерывается, воздух застревает в горле.
‒ Ма-ма-ня!!
Ясное дело, что орать можно и что-то более осмысленное. Но моя фантазия подтупляет, когда меня куда-то там швыряют.
Неожиданно совсем рядом проносится белоснежная молния. Падальщика отрывает от меня, а сама я от рывка разок переворачиваюсь в воздухе.
Далеко внизу котик с силой зашвыривает падальщика к его собратьям на земле.
Фух. Спасена.
Спина вдруг перестает ощущать давление. Вмиг понимаю, что белоснежные аксессуары не оглаживают воздушные потоки. А все потому, что гладить больше нечего.
Крылья пропали.
Глава 11. ГРАВИТАЦИЯ И ТАЛИСМАН
Вопросов у меня не меньше миллиарда. И тот, что касается крыльев и причин их появления, на вершине пирамиды. Но я с удовольствием оставлю все вопросы на потом и смирюсь с необходимостью прорезать платья и блузки на спине…
Только вернитесь, перьевые гады! Вернитесь, я все прощу!
Но мои мысленные мольбы так и не были услышаны. А потому смиренно лечу камнем вниз.
Ну, как смиренно? Почти. Безысходность и гравитация, против которой не попрешь, делают свое дело. А я, в свою очередь, выражаю протест единственным доступным мне способом.
Воодушевленно визжу.
В мыслях проскакивают еще и крепкие словечки, но на язык не выпрыгивают. Попросту не успевают. Воздух сбивает их в горле на подлете.
Неожиданно яркий свет вспыхивает прямо перед лицом, заставляя зажмуриться. Чьи-то ладони нащупывают мои локти и тянут вперед. Открываю глаза и сосредотачиваюсь на красивейших выпирающих ключицах. Кто-то подстроился под мою скорость и теперь пытается как можно мягче перехватить меня.
Котик. Прелесть, а не котик.
Его рука обвивает мою талию.
‒ Хватайся за меня! ‒ рычит он.
И я слушаюсь. Только, конечно же, снова все делаю через одно выпуклое место. Никакого от меня толку.