‒ Не понял, ‒ выдает Ацелестий, сдвигая глаза в кучку и разглядывая предмет, который уперся в его симпатичную мордочку.
И эта фраза используется вовсе не в бандитском стиле, цель которого хорошенько припугнуть жертву. А произносится с искренним и, пожалуй, даже вежливым недоумением. Что-то вроде «не соблаговолите ли вы разъяснить мне, что означает сей досадливый конфуз?»
‒ Не полезу, говорю, ‒ отчетливо повторяю я, прерывая знакомство фасовщика и моей обувки. ‒ Произошла ошибка. Я тут случай… Ай!
Дергаюсь назад, потому что Ацелестий вдруг делает резкий рывок и взмахивает рукой ‒ сверху вниз. В блеклом свете вспыхивают острые когти.
Для порядка вскрикиваю еще раз, а, когда разодранная ветровка сваливается с меня отдельными частями, ойкаю уже от возмущения. Одну из любимых вещей испоганил. Вот же ацетон!
Я все еще стою на ступенях чуть выше парня, но уже без своего, как оказалось, хлипкого прикрытия. Ацелестий шумно дышит и высовывает язык, будто пробуя воздух на вкус.
‒ Как странно. Тело не деформировано…
Он имеет в виду, что от меня ничего не отваливается? Как у тех, что со мной в змее ползли?
‒ И что это значит? ‒ на всякий случай задаю вопрос, чтобы ориентироваться в ситуации и знать, как парировать нападки.
‒ Налет греха должен был уже покуситься на твою плоть. ‒ Ацелестий роняет шкатулку прямо на траву, утрачивая к ней всякий интерес. Медленно опускается на ступеньки и ползет ко мне на четвереньках. ‒ И как же это тело осталось таким чистеньким?
Но-но, попрошу без намеков. С гигиеной я дружу.
Отступаю вверх. Не нравятся мне что-то эти маниакальные голубые глазищи.
Ацелестий на мгновение застывает, почти распластавшись по ступеням, а через секунду совершает умопомрачительный прыжок, точно хищник, узревший свою вожделенную нямнямку.
Не визжу, не протестую, нецензурными выражениями не разбрасываюсь, а просто делаю ноги. К Великому Телу возвращаться не собираюсь ‒ успела уже вдоль и поперек эти воздушные равнины исследовать. Уклонившись от златовласого, мчусь на всех порах вниз по лестнице, перепрыгиваю через шкатулку и припускаю к одному из деревьев с изогнутым стволом. Каблуки вязнут в травянистой и влажной поверхности, но я упорно шлепаю вперед. Никогда не лазила по деревьям, но сейчас за секунды взлетаю едва ли не до верхушки.
Перевожу дыхание, усаживаюсь поудобнее на широкой ветке, прижимаюсь спиной к стволу и утомленно вздыхаю.
Переждать здесь ‒ не лучшая идея. Если Ацелестий способен так высоко прыгать, то и до моего убежища легко доберется. Но какие у меня варианты? Сигать в черный океан? Убежать поглубже в лес?
Рискованно. Пусть сначала расскажут, кого тут едят и кто тут ест. Расчетливость моя не знает границ. Но обозначенные вопросы, несомненно, актуальны. Не хочется оказаться среди тех, кого тут втихаря подъедают.
‒ Хэй, тухлик номер семнадцать. ‒ Ацелестий медленно кружит вокруг дерева, но не делает попыток взобраться. Голубые глаза хищно пылают.
‒ Сам ты тухлый, ‒ отзываюсь я и неосознанно принюхиваюсь к рукавам блузки. Цветами, конечно, не пахну, но до ходячей помойки мне далеко.
‒ Спускайся, беляночка, ‒ ласково просит парень и оглядывается на уроненную шкатулку.
Мне кажется, или меня не на роскошный обед зазывают?
Ишь чего удумал. В коробку меня запихать.
‒ Спускайся, ‒ канючит он нежным голоском, царапая когтями кору со ствола.
Да-да, у Ацетона настоящие когти. Появились сразу же, как он объявил на меня охоту. Они блестят и переливаются, как будто вырублены из радужного камня.
И после такого зрелища вниз съехать? Когтеточкой подработать?
Нетушки.
Лучше тогда повыше заберусь.
‒ Беляночка, ‒ тянет Ацелестий. ‒ Ты моя семнадцатая…
Видать, разгульную жизнь ведет когтистый.
‒ … в учетном списке. Сбиваешь мне весь график. ‒ Он серьезнеет и недобро прищуривается. ‒ Не спустишься?
‒ Неа, ‒ мотаю головой.
‒ Что ж, не проблема. ‒ Парень усмехается и неспешно бредет до шкатулки.
А кто про график только что распинался? С таким медленно-размеренным подходом любое производство мигом зачахнет.
Воздерживаюсь от критики вслух. Разумность во мне еще не стухла.
‒ Хотел сделать это ласково, ‒ горестно вздыхает Ацелестий, играя на невидимую публику. ‒ Последний шанс. Спустишься?
‒ Неа. Я решила кардинально изменить сферу деятельности и примкнуть к пернатым. Сначала буду дятлом и проверю твое терпение на выносливость. А потом рвану в теплые края.