Впрочем, Морган проявил предусмотрительность – взял в экспедицию побольше мулов, чтобы нести дополнительное снаряжение и продовольствие.
– Ну что, готова? – спросил он, взглянув на Джессамин.
Она кивнула и тут же спросила:
– Как ты считаешь, где сейчас Чарли?
Он пожал плечами:
– Возможно, выбирается из болота – там река резко поворачивает на запад.
– Чего же мы ждем?
Окинув взглядом своих людей, Морган свистнул и все тронулись в путь. Вода позади них шумела так громко, что даже не было слышно стука копыт и серебристого звона колокольчиков на шеях мулов.
Оглянувшись, Джессамин бросила последний взгляд на Рио-Гранде, словно прощаясь с ней. Затем снова посмотрела на своего спутника; она вдруг вспомнила, что давно уже хотела спросить его кое о чем.
– Морган…
– Да, слушаю.
– Насколько мне известно, Кочис всегда был врагом белого человека, разве не так?
Морган долго молчал; казалось, он задумался о чем-то.
– Ты не совсем права, – проговорил он наконец. – Когда-то племя Кочиса продавало лес в тамошний армейский форт и дружелюбно относилось к англосаксам. Думаю, индейцы считали нас потенциальными союзниками в борьбе против мексиканцев, их давних врагов. И случилось так, что я подружился с некоторыми из молодых апачей.
– А твой отец не возражал?
– Отец стремился заполучить побольше земли в любом месте, где проходили железнодорожные пути, ведь он мечтал о великой южной империи. Хорошие отношения с местными племенами представлялись особенно важными в ту пору, поэтому он поощрял мою дружбу с индейцами. Правда, поощрял при двух условиях: во-первых, я должен был очень хорошо учиться, чтобы продолжить образование в Уэст-Пойнте.
Джессамин рассмеялась, вспомнив, как Морган поглощал книги, если они казались ему интересными. Он тоже засмеялся.
– А во-вторых? – спросила она.
Морган неуверенно пожал плечами.
– Что ты молчишь?
– Отец сказал, что у меня не должно быть внебрачных детей, – ответил он, понизив голос.
Джессамин уставилась на него в изумлении. Боже правый, неужели старик Эванс действительно был таким строгим отцом?
– Может, он боялся, что кто-то сможет претендовать на Лонгейкр? – спросила она.
Морган снова пожал плечами:
– Да, возможно. Но мне его условия не казались обременительными, поэтому я согласился. И при каждой возможности участвовал вместе с воинами Кочиса в набегах на другие племена.
– Наверное, ты много повидал и многому научился, – заметила Джессамин.
Он кивнул и проговорил:
– Да, многому научился. И некоторые из полученных уроков помогли мне выжить во время войны.
– Общаться с индейцами, наверное, очень интересно, правда?
Губы его тронула улыбка.
– Да, верно.
Она взглянула на горы Сан-Хуан, высившиеся вдалеке, потом попросила:
– Расскажи что-нибудь о жизни индейцев.
Щелк! От последней пули, выпущенной Джессамин, оставшийся осколок камня рассыпался в пыль. Десять из десяти выстрелов поразили цель, но она постаралась спрятать улыбку. Угодить Моргану, упражняясь в стрельбе на меткость, было чрезвычайно трудно. Два дня они потратили на пересечение долины Сан-Луис, и трижды в день он водил ее на занятия стрельбой – сначала она стреляла из своего флотского «кольта», затем из карабина Шарпса, модификации известной снайперской винтовки с более коротким стволом. Его сделали во время войны и позже превратили в винтовку с магазином. Сайрус купил ей карабин в качестве рождественского подарка, когда армия начала менять оружие на более современное.
Прежде чем позволить Джессамин сделать первый выстрел, Морган заставил ее отработать предварительные операции: ей пришлось довольно долго чистить и перезаряжать оружие. Но и после этого ей следовало сначала продемонстрировать свое мастерство в стрельбе из положения стоя и с близкого расстояния, а уж затем он позволил ей стрелять с колена. Она уже хотела напомнить ему о бандитах, которых застрелила в поезде, но в последний момент решила придержать язык и строго следовать всем его инструкциям. К тому же занятия с Морганом оказались чрезвычайно увлекательными, поскольку он совершенно не походил на прежних ее учителей. Во-первых, он обладал поразительной реакцией, превосходя в этом даже desperados[7], которых она видела в Канзасе. Во-вторых, либо молчал во время занятий, либо заставлял стремиться к лучшему результату, как бы метко она ни стреляла. Несмотря на ее успехи, Морган до сегодняшнего дня не позволял ей демонстрировать свое искусство, стреляя с дальнего расстояния.
– Видишь тот камень выше по течению ручья? Тот, что похож на кроличьи уши… – добавил он, настраивая бинокль.
Впервые за все время Джессамин взглянула на мишень с неподдельным интересом. Хорошо заметный теперь, когда ветер развеял пороховой дым от прежних выстрелов, камень находился довольно далеко от них.
– Конечно, вижу.
– Сделай десять последовательных выстрелов по нему из положения лежа, а потом пойдем пить чай.
Чай? Наконец-то! Нисколько не заботясь о своей амазонке, Джессамин тут же легла на живот, положив рядом с собой драгоценную карту. Затем медленно подняла карабин и сфокусировала взгляд на камне.
– Можешь стрелять, как только будешь готова.
Седьмым выстрелом она полностью раздробила камень и последние три пули выпустила вверх.
– Отличная работа! – похвалил Морган, поднимая ее на ноги.
Чако вдруг вскинул голову, зазвенев сбруей, а Звездочка тихо заржала.
Руки Моргана вмиг опустились крест-накрест на «кольты» в готовности встретить пришельцев смертоносным огнем. Джессамин замерла, схватившись за рукоятку своего револьвера.
В следующую секунду из-за поворота вышли Грейнджер и Малыш, ведущие под уздцы своих лошадей. Джессамин улыбнулась и вздохнула с облегчением.
– Вы превосходно стреляете, миссис Эванс, – сказал молодой человек. – Джоунс знает о ваших способностях?
Она пожала плечами:
– Сомневаюсь. Мне было всего десять лет, когда он уехал из Мемфиса. К тому же Чарли всегда интересовался только собственной персоной.
– Но он очень любит свою жену, – заметил Морган. – Мэгги – его ахиллесова пята. Он проторчал в Рио-Пьедрас два месяца, ухаживая за ней, хотя мог уехать гораздо раньше.
– Ходят слухи, что он застрелил итальянского графа, с которым она флиртовала, – вспомнила Джессамин.
На лицах мужчин отразилось недоумение. Она развела руками и добавила:
– Эту сплетню рассказала тетушка Эулалия.
Морган покачал головой:
– Тетушка Эулалия – самая опасная женщина на свете. Давайте поговорим о чем-то другом. Об экспедиции, например. Когда мы доберемся до Трех Игл?
– Завтра, – тотчас же ответил Малыш. – Уверен, что завтра.
– Выпейте с нами чая, – сказал Морган. – Заодно обсудим маршрут.
– С удовольствием, – кивнул Грейнджер.
Несколько минут спустя они сидели у костра с кружками ароматного чая в руках. Со стороны раскинувшейся перед ними долины доносился мелодичный звон колокольчиков, висевших на шеях мулов.
– Как вы знаете, мы направляемся на юг, в горы Сан-Хуан, – начал Морган.
Грейнджер и Малыш закивали, и Морган продолжал:
– Миссис Эванс унаследовала старую карту с отмеченным маршрутом… – Взглянув на нее, он сказал: – Джессамин, покажи им.
Раскрутив медную трубку, она начала вынимать пергамент.
– Ты веришь, что на этой карте все верно, Эванс? – спросил Малыш. – Веришь, что мы и впрямь найдем золото?