— Это великолепно! Значит, вы нас познакомили вчера с живым трупом!..
— Вы меня мистифицируете!..
Топилин выхватил телеграммы и медленно вслух перечитал все. Потом бросился к телефону.
Глава двадцать седьмая КТО СЛОМАЛ НОГУ?
— 248-74… 247-74… Маня ты?.. Где барыня… Уехали?.. С господином?.. Не сказала, когда вернется?.. Как?.. Не будет ночевать… Что за глупости… Куда же?.. Спроси швейцара, куда нанимали извозчика…
— Что такое? Ваша супруга сбежала с живым трупом?.. Успокойтесь… Невзоров поехал осматривать Варшаву, в Ло-зенки…
Едва Топилин отошел от телефона, как звонок вернул его к трубке.
— Кто у телефона… Алло… Да, это я… Как? Барыня сломала ногу?.. Какой нахал смеет так шутить…
А чей-то грубый бас повторил по телефону:
— Так ей и надо! Прыгала и допрыгалась…
— Ради Бога, скажите, где она сейчас!.. но голос не ответил, положил трубку.
Ясно одно: жена поехала с Невзоровым, поехала кататься, вероятно, на автомобиле, случилось несчастье и она сломала себе ногу!..
Он взглянул на часы:
— Боже мой, восьмой час! А я поклялся в шесть быть у Тины!
Он схватил котелок.
Статья «Экономия на роликах» так и осталась неоконченной.
Глава двадцать восьмая ТАЙНА ТЕЛЕГРАММ
Телеграмма, полученная судебным следователем, была неутешительного свойства:
«Петр Николаевич Невзоров выбыл из Варшавы неизвестно куда».
— Как бестолкова полиция, — горячился следователь; —не могли прибавить, когда именно выбыл.
— Ясно одно, — с уверенностью сказал практикующий у него в камере и заинтересовавшийся делом Невзоровой кандидат на судебные должности Потемков, — что в момент ареста Лидии Львовны ее муж был в Варшаве…
— Это далеко не так ясно, как вы думаете.
— Позвольте… Но кто же тогда послал две телеграммы…
— Кто угодно…
— Я вас не понимаю.
— Кто угодно, но только не Невзоров… Прочтите внимательно и подумайте хорошенько над ними…
— «Пошутил, остаюсь, целую Лиду Теремовскую»… «Выехал скорым завтра буду…».
— На днях мне рассказали о такой любопытной проделке известного авантюриста барона Энгельгардта. В Париже ему удалось раздобыть не совсем благовидным путем пачку ассигнаций какого-то благотворительного общества. Он обратился к скупщику краденых бумаг Шмуклеру, прося их купить, как краденые, за полцены. Шмуклер согласился, но потребовал неопровержимого доказательства ценности бумаг. Энгельгардт предложил самый простой, скорый и убедительный способ: послать в Петроград директору банка гофмейстеру Вортоновскому телеграмму с запросом: «что стоят в России восточно-сахалинские акции». Эту телеграмму послал Шмуклер лично. А другую телеграмму послал лично Энгельгардт: «Петроград-Эрмитаж. Шпаковскому. Немедленно отвечай: Париж, Отель Ришенас, Шмуклеру. Акции восточно-сахалинские на бирже не котируются по случаю богатства общества. Ходят по цене 200 и 202 при покупке. Подписи Правления банка. Ответ срочно. Получишь комиссию Валериан». Разумеется, ответ был получен немедленно и произвел на Шмуклера чудесное впечатление. Но ответ не на его телеграмму, адресованную несуществующему Вортоновскому и потому не доставленную, а на телеграмму, о существовании которой Шмуклер и не подозревал…
— Так вы думаете, что и нас, как этого Шмуклера, кто-то хочет обморочить…
— Это несомненно. Сам Невзоров не смог бы послать таких бессмысленных телеграмм. «Пошутил. Остаюсь. Целую Лиду Теремовскую»… Если толковать их так: Петр Николаевич, узнав о связи жены с Теремовским, объявил, что уедет за границу, или что убьет себя, или что убьет их… Доехав до Варшавы, он одумался, успокоился и телеграфирует «Пошутил». т. е. пошутил, что застрелюсь, что застрелю, что покину навсегда Петроград. «Остаюсь»… И как бы подчеркивая, что простил жене связь с Теремовским, добавляет «Целую Лиду Теремовскую…». Он этими словами словно соглашается на развод с тем, чтобы жена вышла за друга замуж законным браком!..
— Превосходно! Проницательное толкование! Вы, Николай Ефимович, лучше всяких Шерлоков!
— Только при таком толковании понятна вторая телеграмма: «Выехал скорым. Завтра буду»… и третья «В Варшаве на жительстве не значится»!… Но если бы Невзоров сам написал о том, что он «выехал», так он еще третьего дня был бы уже в Петрограде. Не может быть для мужа безразлично, что его жена арестована за убийство мужа!.. А раз он выехал, где же он?..