Ни в одном самом фантастическом уголовном романе не читал он, чтобы убийца (а эта женщина из гроба, несомненно, убийца, в чем ее изобличает перстень) оказалась в гробу своей жертвы…
Да еще не одна, а вместе с мертвой головой другого убитого, — по-видимому, Невзорова.
Доктор обещает, что к вечеру неизвестная придет в себя и заговорит.
Припертый к стене дворник рассказал следователю все, что слышал от шофера.
Он не догадался записать номер шофера — это большое упущение.
Шофер сразу показал бы, эта ли женщина была с Дор-мидонтовым в автомобиле и указал бы, от какого дома она его наняла.
Быть может, шофер даже соучастник ее?
Интересно узнать точно, в котором часу он высадил убийцу на углу Невского и Николаевской?
Как успела она очутиться в ту же ночь на Каменноостровском в магазине гробовщика?
Могла ли она сама, спасаясь от возможных преследований, лечь в гроб и захлопнуть крышку?
Очевидно, не могла.
Следовательно, у нее есть сообщник.
Когда попала голова Невзорова в гроб Дормидонтова?
До этой женщины или вместе с ней?
Очевидно, вместе, потому что голова завернута в накидку преступницы.
Но какой смысл был преступнице прятаться в одном месте с разлагающейся мертвой головой?
Добровольно, в здравом уме и твердой памяти никакая женщина в мире не уговорила бы себя лечь в гроб с частью трупа в ногах.
Очевидно, убийца сама сделалась жертвой преступления.
Быть может, ее сообщник, желая отделаться от нее, попытался ее убить (доктор нашел у нее на теле кровоподтеки и повреждения), а потом, думая, что она уже умерла, положи л в гроб.
Но голова!
Откуда же в гробу голова Невзорова?!
Следователь терялся в догадках.
Глава сороковая ТАЙНА СВИНЦОВОГО ГРОБА
А в это время в роскошной квартире Неберучева на Фурштатской собралось in согроге[8] (хотя, конечно, без дам) то же общество, которое вчера пировало на Каменноостровском: грубоватый Ефремов, пшютоватый Ван-Ливен, Платонов, Семенов, Зибельсон, Эрих, Штрамм, Святошников…
Неберучев делал доклад по интересующему всех поводу:
— Господа, в вечерних газетах вы прочли, конечно, о смерти нашего уважаемого Григория Григорьевича Дор-мидонтова. Бедняга не перенес треволнений вчерашней ночи. Но и за него мы не можем ручаться, что он будет нем, как могила. Сейчас мне звонил по телефону Страхов. Оказывается, существует версия, что Дормидонтов умер не сам, а его уморили. Для нас это может кончиться большой неприятностью. Боюсь, что следователь откроет последнее пристанище Дормидонтова и по горячим следам натолкнется на пикантный курьез. Дело в том, что известная вам особа, Манька-Ковбойка, и голова неизвестного вам мужчины мною положены в гроб…
— Как в гроб?..
— Что вы говорите?
Ван-Ливен брезгливо отмахнулся:
— Как так шутить!..
— Нет, господа, такими вещами не шутят… Когда вы уехали, оставив меня наедине с Иваном, Манькой и этой дурацкой головой, я принялся немедленно за сокрытие концов… Прежде всего я убедился, что девица Мария Ковбойка волею Божией помре… Таким образом, у меня на руках оказался труп женщины и мертвая мужская голова. Надо было куда-нибудь их спрятать. Я подумал, конечно, о чердаке. Вышел на черную лестницу и первое, что увидел в полупотьмах — гроб. Да, на площадке стоял громадный металлический гроб. Гроб был раскрыт. В нем, прислоненная к стене, стояла крышка, тоже металлическая. Я сразу понял, что мне делать. Я и не знал, что моя квартира задней своею частью соприкасается с бюро похоронных процессий. Это неприятное для всякого другого соседство в этот момент привело меня в восторг! Я понял, что Провидение подсказывает мне самый прямой и безопасный путь скрыть концы в воду, замести все следы. Вдвоем с Иваном, стараясь не шуметь, мы вынесли труп Маньки-Ковбойки и положили его в гроб. Затем я закутал хорошенько проклятую голову Невзорова в пелеринку Ковбойки и положил ей в ноги в тот же гроб. Мы закрыли гроб плотной, герметически пригнанной крышкой. В таком помещении труп злосчастной девушки может пролежать неоткрытым до тех пор…
— До тех пор, пока не откроют крышки! — сострил Ван-Ливен.
— Господа! А вдруг этот гроб для кого-нибудь заказан! Ха-ха-ха!.. Какой сюрприз будет… Откроют, увидят, что гроб уже занят!.. — густо пробасил инженер Ефремов.
— Я вам скажу больше! — подхватил Неберучев. — Сейчас Иван мне телефонировал, что гроб с лестницы исчез… Его увезли… и знаете, для кого?..
— Неужели для Дормидонтова?!..