— Ты, что, не слышишь меня? — наконец, заговорил он.
— За идиотку меня принимаешь? — огрызнулась я.
— Прости.
Я согнулась в позу эмбриона: желудок буквально выворачивался наизнанку, а так как он был пуст, то его просто сводило судорогой.
— Что со мной? — взвыла я.
Человек протянул мне стакан воды.
— Выпей. Вчера ты получила тепловой удар. Это скоро пройдёт.
— Как будто меня ударили по голове пыльным мешком. Почему я ничего не помню?
— Не знаю, Диана.
— Меня так зовут?
Он кивнул.
— Ты так и не ответил, кто ты?
— Давай приведём тебя в порядок, и я тебе всё расскажу, хорошо?
После прохладного душа я узнала, что человек в трусах — это мой муж, но когда я потребовала показать мне документы, оказалось, что его утверждения голословны. Судя по паспорту, я свободна и зовут меня Карина.
Мой мозг начал возвращаться к жизни, однако память по-прежнему пребывала в отключке.
Я с недоверием слушала речи о том, что наши настоящие имена другие, нежели в документах, что на самом деле нам гораздо больше лет, чем по паспорту, что у нас уже взрослые дети, сын и дочь, и что мы можем общаться мыслями.
Моё отражение в зеркале никак не позволяло поверить в то, что я — бабушка. И что мама.
Вполне естественной реакцией было пробраться к телефону и вызвать полицию. Однако мой план провалился.
— Тебе придётся поверить мне, — сказал человек, преграждая мне путь.
— Ты это о чём? — сделала непонимающее лицо я.
— Полиция тебе не поможет.
«Как он узнал?» — недоумевала я.
Мне вновь показалось странным отсутствие страха перед незнакомцем, но для приличия нужно было уточнить:
— То есть я — твоя заложница? И что тебе от меня нужно?
— Ох, — вздохнул он, — всё не так. Ты должна верить мне. Я могу доказать…
— Как?
— Загадай слово?
— Мне не нужны твои фокусы!
— Это не фокусы. Можешь загадать целое предложение.
— Ладно, — нехотя согласилась я и придумала такое слово, значения которого не знала и которое первое пришло в голову: «трансконтинентальность». — Ну?
— Трансконтинентальность. Ну и словечко… Это расположение сразу на нескольких континентах, если тебе интересно. Ещё?
«В чём подвох?» — подумала я.
— Ни в чём. Но будет лучше, если воспоминания вернутся к тебе как можно быстрее.
— Могу я побыть одна?
— Да. Если хочешь, можешь прогуляться. Внизу есть бассейн и ресторан.
— Разберусь.
— Мне нужно уладить кое-какие дела, я вернусь через полчаса. Если что, деньги в твоей сумке, которая висит на стуле.
Он оделся и ушёл. У меня были документы и деньги, чтобы сбежать и уехать подальше, только вот куда? А вдруг это всё ловушка? Неужели можно подумать, что я поверю во всю эту деланую заботу?
И всё же покинуть номер я так и не решилась, прокопалась в лабиринтах собственного сознания.
На тумбочке зазвонил мобильник, высветился просто номер из цифр, без имени. Я взяла трубку:
— Мама, мы в Москве, добрались без проблем. Как у тебя дела? — услышала я мужской голос.
— Эм… Вы ошиблись номером, — сказала я и отключила разговор.
Но с того же номера перезвонили ещё раз:
— Ты это так шутишь? Я же переживаю! Что у вас опять стряслось? Где этот ублюдок?
— Я… Я не знаю, я ничего не помню…
— Чёрт! Всё, я лечу обратно! Мам, ты только…
Тут в дверь влетел тот, кто назвал себя моим мужем, и выхватил у меня стекло:
— Не надо никуда лететь, — процедил он.
— Что ты с ней сделал? — кричал в трубке голос.
— Это не твоё дело. Не болтай об этом. Пока она не в себе, я за неё. Ясно тебе?
— Ненавижу тебя, — Максим бросил трубку.
Человек по имени Дилан протянул мне телефон со словами:
— Это был наш сын. Когда ты всё вспомнишь, мы тоже уедем.
— Но голос был взрослый… Почему я не старая, раз мне столько лет?
— Мы не стареем. Мы не совсем люди. Ох, Диана, вспоминай… — взмолился Дилан.
— Почему он тебя ненавидит?
— Ревнует. Он с детства сильно привязан к тебе. Чем дальше я буду тебе рассказывать, тем больше вопросов у тебя появится.
— Я голодна, — сказала я невпопад, мысли мои путались от растерянности.
— Предлагаю спуститься вниз, там довольно уютный ресторанчик.
— Покажи мне фото моего сына.
Он пощёлкал что-то в своём телефоне и показал, как мне показалось, собственную фотографию. Видимо, на моём лице отразилось жгучее желание обратиться в полицию, потому что Дилан тут же добавил: