Всё-таки про школу я, получается, не соврала.
Дети есть дети, и их нужно учить. Со взрослыми в этом плане проще.
Спустя пару месяцев исключительно ради успокоения Нади Лизу отправили на очередное обследование, которое показало, что девочка абсолютно здорова, и никаких следов болезни нет.
— Как там с тобой обращаются? — спрашивала дочь Надя, заглядывая ей в глаза.
— Нормально, мам. Мы на прошлой неделе в аквапарк ходили. А ещё я научилась писать в прописи буквы «а», «б» и «в», — рассказала девочка.
— Тебя не обижают? Никто тебя не трогает?
— Ну… бегать только сложно, — призналась Лиза. — И подтягиваться пока не получается. Но Альгис помогает, он добрый.
Во избежание новых обвинений со стороны Нади, свидание было недолгим. Получаса хватило с избытком.
Лизе нравилась её новая жизнь и то, что с ней занимаются, а Надя убедилась, что её дочь здорова.
***
После свидания с дочерью Надя резко потребовала встретиться с тем, кто в нашей шайке главный.
Так как о моём статусе ей знать было не положено, на странные переговоры отправились Дилан и Максим. Последний — чтобы разбавить Надину тревогу (она питала к Максиму симпатию).
Разговор обещал быть занимательным.
«Повеселись там хорошенько», — со сладким предвкушением сказала я Дилану.
От Нади серьёзной опасности ждать не приходилось. Максимум, что она могла, — это вызвать полицию, обвинив нас в том, что вынудили её отдать нам ребёнка. Но документы об опеке подписаны, и полиции будет не к чему придраться.
Прежде чем отвечать на требование, я погрузилась в информационное поле и узнала истинные намерения Нади: она думала, что Дилан — вампир, и вознамерилась его убить. Естественно, чтобы «наверняка» расправиться с извергом, забравшим её дочь, она «подстраховалась» и подготовила несколько традиционных средств, способных расправиться с упырём.
Я уже отвыкла удивляться человеческим странностям, но Надя показала мне, на что способны женское отчаяние и глупость. И я решила: встрече — быть. Такую комедию нельзя не сыграть.
«Чего мне ждать?» — спросил Дилан, почуяв подвох.
«Если я расскажу, испорчу тебе всё удовольствие. Но скажу одно: надень рубашку тёмного цвета и будь построже с Максимом».
«Почему я вообще должен заниматься подобной ерундой?» — возмутился он.
«Ты задаёшь слишком много вопросов».
Встречу назначили на нейтральной территории: место и время было выбрано Надей, она из кожи вон лезла, чтобы всё прошло по её сценарию.
Дилан припарковал автомобиль рядом с парком возле МКАДа и посигналил, чтобы Надя заметила. Она села на переднее пассажирское сидение и со скорбно-злобным видом замолчала.
— Приветик! — неуместно радостным тоном воскликнул Максим.
— Максим? — встрепенулась Надя и покраснела. — Привет…
— Опустим приветствия, — вмешался Дилан. — Я слушаю тебя.
— Я хочу, чтобы мне вернули дочь!
— Нет, — последовал короткий ответ. В машине повисло короткое молчание, и нарушил его снова Дилан. — Что это за запах от тебя? Чеснок?
— Э-э, да, я не думала, что запах такой сильный. Вам он не нравится?
— В салоне автомобиля — нет. Ладно, теперь давай к делу. На первый твой вопрос я ответил. Что-то ещё?
— Но я — её мать! — повысила голос Надя. — Лиза нуждается в материнской любви, вы делаете её несчастной! Зачем вы так поступаете с нами? Что вам нужно от моей дочери? Я чувствую, как ей плохо! Верните мне её… — она зарыдала. — Если вам нужны деньги, я могу продать почку, я верну вам всё до копейки! Только умоляю: верните мне её!
— Почему ты решила, что ей без тебя плохо?
— Да она даже слово боится сказать о том, что вы там с ней делаете! — ругалась Надя так громко, словно Дилан находился не в полуметре от неё, а на другом конце сквера.
— Женщина, уймись. Ты тратишь моё время, — предупредил Дилан.
— Эй! Нельзя повежливей? Ты видишь, у неё горе? — вступился за страдалицу Максим. — Надька, не слушай этого ублюдка, я сделаю всё, чтобы тебе помочь.
Дилан презрительно посмотрел на Максима через зеркало заднего вида и процедил:
— Выйди вон, Максим.
От этих слов почему-то вздрогнула Надя, и обе её руки ловко спрятались в карманах плаща.
Максим презрительно скривил губы, но повторного приказа дожидаться не стал и вышел.
— Давай-ка проясним, — начал Дилан. — Ты сама обратилась к нам и отдала дочь. Взамен тебе были даны гарантии, что она будет жива и здорова, пока не станет взрослой.