– Сыночка, ты скажи – тебя обижают? – мама сглотнула, представив эту картину.
Шариковая ручка замерла над исписанным аккуратным почерком, листом. Сейчас в Севастопольском боролись два желания и одно из них хотело рассказать матери все, а другое уговаривало молчать.
– Нет.
– Тогда, что происходит?
– Ничего.
Нина Васильевна так и не смогла добиться от сына нормального ответа. Последующие несколько недель она внимательно наблюдала за мальчиком: проверяла, нет ли у него синяков, может он из-за плохих оценок так переживает, а может что-то другое происходит – она не знала. Синяков не было, в дневнике красовались оценки «отлично» и «хорошо», а сын больше молчал, уходил к себе в комнату и долго сидел за столом. К тому же ребенок вновь начал регулярно посещать школу и учителя хвалили его.
Такое возросшее постоянство объяснялось тем, что Васька Хлопушкин заболел. Заболел сильно и, кажется, надолго. Илья слышал, что говорили пацаны в классе. Некоторые утверждали, что хулиган ограбил кого-то и теперь в тюрьме. Другие говорили, что он в драке со старшеклассниками сломал руку. Но Светлана Ивановна рассказала, что Хлопушкин сломал ногу, неудачно спрыгнув с крыши веранды в детском саду, что располагался недалеко от школы.
– Месяца два его не будет, – произнесла она и тут же добавила облегчено: – Хоть отдохнем… Горшков к доске!
Это стало отличной новостью за весь учебный год. Два месяца без врага – это самый лучший подарок. А если учитывать, что через полтора месяца начинаются летние каникулы, то до сентября можно не думать о хулигане.
Казалось, что до сентября так далеко и за это время может случиться многое… Случилось. К всеобщей радости Хлопушкин так больше никогда и не появился в этой школе. Светлана Ивановна сказала, что родители перевели его в другое учебное заведение.
Для Ильи наступила обычная жизнь. Та, к которой он привык: быть одиночкой, последним на переменах и в спортивном зале. Быть тем, кого принимают за мебель, но он уже свыкся с этим, и где-то даже это нравилось Севастопольскому – главное, что никто не лез к нему…
Окончание школы стало для Нины Васильевны большой радостью и даже неожиданностью. Она не могла поверить, что одиннадцать лет пролетели так быстро, ведь еще только вчера Илюша сказал первые слова, сделал первые робкие шаги, пошел в детский сад.
Еще меньше женщина могла поверить, что ее сын пойдет на выпускной бал. Школа специально арендовала концертный зал для такого радостного событий и ее Илюша, сегодня будет там.
– Только будь осторожным, – наставляла она, завязываю юноше галстук. – Я понимаю, что ты уже взрослый, но прошу – не пей.
Илья, в который раз снисходительно посмотрел на маму.
– Ты же знаешь, что я не пью, – он обнял Нина Васильевну за плечи. – Не волнуйся все будет хорошо. Я учился с этими людьми одиннадцать лет, уж один вечер я как-нибудь продержусь, – улыбнулся.
Все же женщина волновалась и как оказалось не зря. Материнское сердце чувствует, когда с ребенком должно произойти что-то плохое.
В арендованный концертный зал, казалось, согнали всех выпускников близлежащих школ. На сцене выступали местные коллективы, под зажигательные ритмы двигалась разноцветная масса в сотню человек.
Как ни старались учителя и родители, но кто остановит ученика, тем более выпускника, когда у него на душе праздник. Скоро стало понятно, что кому-то удалось пронести в зал спиртное.
Однако это мало беспокоило Илью, он скромно стоял в дальнем темном углу, там же неспешно двигался в такт громкой музыки. Юноша по-своему был счастлив: школа почти закончилась, скоро будет поступление в институт, книга, которую он пишет уже второй год, тоже подходит к своему завершению – главный герой вот-вот победит злодея и спасет мир от нависшей угрозы.
Казалось, что все складывается удачно, но видимо судьбе надоело однообразие в жизни своего подопечного, и она решила внести в нее свои коррективы.
– Привет, хлюпик! – на плечо рухнула тяжелая ладонь с такой силой, что Севастопольский присел под ее напором. – Что, думал, не узнаю тебя в костюме? – раздался насмешливый голос и Илью мгновенно пробил холодный пот.
Перед юношей стоял высокий парень в джинсах и футболке с коротким рукавом. Даже в приглушенном свете зала было видно, как под одеждой перекатываются мышцы. Илья сглотнул, но ответил, стараясь не выдать волнение голосом:
– Здравствуй… Василий.
– Узнал, – в голосе слышалась напряженная радость. – Что, хлюпик, не ожидал меня здесь увидеть?