– Нет, благодарю вас, – ответил Монро. – Приняв это решение, агент настаивал, чтобы только я вступал с ним в контакт. Мне кажется, что не стоит вводить других на столь ранней стадии – можем спугнуть. Я также не думаю, что он может свободно разъезжать, как это проделывал Пеньковский. Вишняев никуда не выезжает, поэтому не стоит и Кривому высовываться. Мне придется самому вести его.
Сэр Найджел утвердительно кивнул. «Хорошо, согласен».
Когда Монро ушел, сэр Найджел Ирвин перевернул лицевой стороной вверх папку, которая лежала у него на столе, – это было личное дело Монро. У него были какие-то смутные опасения. Парень был одиноким, он неважно себя чувствовал, работая в коллективе. Представить себе – человек для отдыха путешествует в одиночку в горах Шотландии.
Среди сотрудников фирмы ходила старая поговорка: «Есть старые агенты и есть смелые агенты, но нет старых смелых агентов». Сэр Найджел был старым агентом, и он предпочитал осторожность. Это дело возникло из ничего, совершенно неподготовленное, когда его никто не ожидал. И развивалось оно стремительно. Но с другой стороны, пленка-то подлинная, в этом нет никаких сомнений. Также как в приглашении от премьер-министра навестить ее сегодня вечером на Даунинг Стрит, которое лежало у него на столе. Он, само собой разумеется, проинформировал министра иностранных дел после того, как пленка была проверена, результатом чего и явилось это приглашение.
Задняя дверь дома по Даунинг Стрит, 10 – резиденции премьер-министра Великобритании, – вполне возможно является одной из самых известных дверей во всем мире. Она расположена справа, примерно в двух третях расстояния небольшого тупикового ответвления от Уайтхолла – улицы, словно втиснутой между нависающими громадами зданий правительства и министерства иностранных дел.
Перед этой дверью, – на которой изображены простые белые цифры 10 и висит медный молоток, которую охраняет один невооруженный полицейский констебль, – кучкуются туристы, снимающиеся на память на ее фоне и наблюдающие, как через нее входят и выходят посыльные и разные известные личности.
Вообще говоря, через переднюю дверь проходят обычно общественные деятели, влиятельные лица стараются воспользоваться задней. Дом, называемый в просторечьи «номер 10», расположен под углом в девяносто градусов к зданию правительства, и их задние края почти касаются друг друга, здесь за черной оградой разбит небольшой газон. А там, где края, кажется, уже совсем касаются друг друга, сделан проход к небольшой боковой двери. Именно через эту дверь этим поздним июльским вечером прошел генеральный директор СИС в сопровождении сэра Джулиана Флэннери, секретаря Кабинета. Эту пару сразу же провели на второй этаж, они миновали официальные помещения, где проходили заседания Кабинета, и прошли в личный кабинет премьер-министра.
Премьер-министр прочитала перевод пленки с записью заседания Политбюро, который ей передал министр иностранных дел.
– Вы уже проинформировали американцев об этом деле? – напрямую спросила она.
– Пока нет, мэм, – ответил сэр Найджел. – Мы всего три дня назад окончательно подтвердили ее подлинность.
– Я бы хотела, чтобы вы сделали это лично, – обратилась премьер-министр к сэру Найджелу. Тот, соглашаясь, наклонил голову. – Политические последствия ожидающего Советский Союз зернового голода совершенно безграничны, и США, как самый крупный производитель избыточного зерна в мире, должны быть включены в операцию с самого начала.
– Мне бы не хотелось, чтобы кузены перехватили у нас этого агента, – заметил сэр Найджел. – Ведение этого агента может оказаться исключительно тонким делом. Мне кажется, что нам надо работать с ним самим по себе, в одиночку.
– А они постараются его перехватить? – поинтересовалась премьер-министр.
– Вполне, мэм. Вполне. Мы совместно вели Пеньковского, хотя именно мы завербовали его. Но тогда к этому были свои причины. На этот раз, по-моему, мы должны действовать самостоятельно.
Премьер-министр мгновенно оценила политические преимущества владения таким агентом, который имел доступ к стенограммам заседаний Политбюро.
– Если на вас окажут давление, – заявила она, – обращайтесь сразу ко мне, и я лично переговорю с президентом Мэтьюзом об этом. А тем временем надо, чтобы завтра вы вылетели в Вашингтон и передали им эту пленку или, по крайней мере, ее письменную копию. В любом случае, сегодня вечером я собираюсь переговорить по этому поводу с президентом Мэтьюзом.
Сэр Найджел и сэр Джулиан поднялись было, чтобы уходить, но премьер-министр их задержала.
– Еще одно, – сказала она, – я, естественно, понимаю, что не имею права знать, кто на самом деле этот агент. А Роберту Бенсону вы скажете об этом?
– Конечно, нет, мэм. – Генеральный директор СИС не только бы наотрез отказался раскрыть имя русского агента своему собственному премьер-министру или министру иностранных дел, но даже не собирался ничего сообщать им о Монро, который вел этого агента. Американцы будут проинформированы о Монро, но не о том, с кем он работает. Также как не может быть и речи ни о какой слежке со стороны кузенов за Монро в Москве, – об этом он также позаботится.
– Тогда, полагаю, этот русский отступник получил какой-то псевдоним. Могу я узнать его? – поинтересовалась она.
– Конечно, мэм. Теперь агент проходит во всех архивах просто как «Соловей».
Так получилось, что «Соловей» оказался первой певчей птицей в списке птиц под буквой «С», начиная с которой теперь давали псевдонимы советским агентам, но премьер-министру об этом было неизвестно. Она улыбнулась в первый раз за время их разговора.
– Как точно подобрано.
Глава 5
Дождливым и промозглым утром 1 августа, почти ровно в десять часов, несколько староватый, но комфортабельный четырехмоторный реактивный «Ви-Си-10», приписанный к стратегическому ударному командованию Королевских ВВС, оторвался от летного поля авиабазы Лайнхэм в Уилтшире и взял курс на Ирландию и в сторону Атлантики. Пассажиров было немного: один главный маршал авиации, которому накануне вечером сообщили, что именно этот день наиболее подходит для того, чтобы навестить в Вашингтоне Пентагон и обсудить предстоящие тактические учебные бомбометания, проводимые совместно ВВС США и Королевскими ВВС, – да еще какой-то штатский, одетый в поношенный плащ.
Главный маршал авиации представился этому нежданному штатскому попутчику и узнал в ответ, что с ним летит некий мистер Баррет из Форин офиса, у которого были дела в британском посольстве на Массачусетс Авеню и которого проинструктировали воспользоваться подвернувшейся возможностью лететь на Ви-Си-10, чтобы сэкономить налогоплательщикам стоимость билета на самолет туда и обратно на коммерческой линии. Офицер ВВС никогда так и не узнал, что на самом деле все обстояло совсем наоборот, и самолет Королевских ВВС предназначался для его штатского попутчика.
По другому воздушному коридору к югу от Ви-Си-10 в сторону Нью-Йорка направлялся громадный реактивный «боинг» компании «Бритиш Эйрвейс», взлетевший из аэропорта Хитроу. Среди его 300, и даже более, пассажиров был и Азамат Крим, или Артур Кримминс, канадский гражданин, который двигался на запад с карманами, полными денег для проведения определенных закупок.
Через восемь часов Ви-Си-10 мягко приземлился на военно-воздушной базе Эндрюс в Мэриленде, в десяти милях на юго-восток от Вашингтона. Как только он заглушил двигатели, прямо к трапу подкатил штабной автомобиль Пентагона, из которого выскочил двухзвездный генерал ВВС США. Два солдата военной полиции замерли по стойке «смирно», когда главный маршал авиации спускался по ступенькам к встречавшим его официальным лицам. Через пять минут все было закончено: лимузин Пентагона отъехал в Вашингтон, полицейские в своих белых шлемах, – за что их прозвали «подснежниками», – пошли прочь, а праздные и любопытные вернулись к своим прерванным занятиям.