– И это возможно? – спросил сэр Джулиан.
– Вполне возможно. – ответил сапер, объяснив затем принцип работы генератора радиочастоты.
– Но они могли также подвести к каждому заряду провода, подсоединенные к замыкающему устройству, – вопросительно заметил сэр Джулиан.
– Здесь опять-таки все дело в весе, – объяснил сапер. – Провода должны быть влагонепроницаемыми, с пластиковым покрытием. Масса гибкого провода длиной многие мили потопила бы катер, на котором прибыли террористы.
Последовало еще несколько сообщений о катастрофических последствиях в случае загрязнения нефтью, несколько вероятных способах по спасению запертых членов команды, после чего человек из СИС признал, что у его службы нет никакой информации, которая бы помогла раскрыть личность террористов путем проведения розысков среди зарубежных групп людей этого сорта.
Представитель МИ-5, который занимал должность заместителя начальника отдела СИ-4 в этой службе – этот отдел занимался исключительно проблемами терроризма, которые имели малейшее касательство к Великобритании, – подчеркнул странный характер требований людей, которые захватили «Фрею».
– Эти двое, Мишкин и Лазарев, – привлек он их внимание, – евреи. Они – угонщики, которые пытались сбежать из СССР и застрелили при этом командира экипажа самолета. Следовало бы, казалось, предположить, что те, кто стремится их освободить, – либо их друзья, либо поклонники. А это указывает на их соотечественников-евреев. Среди них под эту категорию подпадают только члены Лиги защиты евреев. Однако вплоть до недавнего времени они только демонстрировали и бросали всякие предметы. В наших архивах со времен банд «Иргун» и «Штерн» нет ни одного еврея, который бы угрожал поднять людей на воздух, чтобы освободить своих дружков.
– Друг мой, будем надеяться, что они не занялись этим вновь, – пробормотал сэр Джулиан. – Но если не они, тогда кто?
Человек из отдела СИ-4 пожал плечами.
– Мы не знаем, – признался он. – Мы не смогли найти в наших архивах никого, кто бы вызвал подозрение своим отсутствием, также как не смогли ничего выудить из сообщения капитана Ларсена, – что бы смогло указать на их происхождение. В это утро я думал об арабах, даже – ирландцах. Но никто из них не пошевелил бы и пальцем ради сидящих в тюрьме евреев. Мы оказались в тупике.
Принесли сделанные за час до этого с «Нимрода» фотографии, на некоторых из которых хорошо были видны стоявшие на часах люди в масках. Все с интересом стали изучать снимки.
– МАТ-49, - негромко заметил полковник Холмс, увидев автомат, который держал в руках один из бандитов. – Это – французский.
– Ага, – сказал сэр Джулиан, – теперь, возможно, у нас кое-что есть. Эти негодяи могут быть французами?
– Не обязательно, – ответил Холмс. – Эти штучки вполне можно приобрести у представителей преступного мира. Парижский преступный мир как раз славится своей любовью к автоматам.
В половине четвертого сэр Джулиан решил подводить черту под заседанием. Все согласились с тем, чтобы «Нимрод» продолжал кружиться над «Фреей» до дальнейших указаний. Заместитель начальника генштаба предложил и получил одобрение на направление военного корабля на границу пятимильной зоны к западу от «Фреи» для наблюдения за ней, а также на тот случай, если террористы попытаются покинуть «Фрею» под покровом темноты. «Нимрод» сразу же обнаружит их и сообщит их местоположение военным морякам. Военный корабль легко сможет справиться с рыболовным катером, все еще пришвартованным к «Фрее».
Представитель министерства иностранных дел согласился связаться с коллегами в Западной Германии и Израиле, чтобы они проинформировали о любых своих решениях в отношении террористов.
– В конце концов, мне кажется, что правительство Ее Величества в данный момент может предпринять не так уж и много, – указал сэр Джулиан. – Решать – премьер-министру Израиля и западногерманскому канцлеру. Лично я не вижу для них никакого другого выхода, кроме согласия на то, чтобы эти гнусные молодцы отправились в Израиль, как бы отвратительна ни была сама мысль о том, чтобы поддаваться шантажу.
Когда все вышли из комнаты, в ней остался только полковник Холмс из морской пехоты. Постояв немного, он снова присел возле стола и внимательно стал смотреть на модель танкера компании «Бритиш Петролеум» водоизмещением четверть миллиона тонн, которая стояла перед ним.
«Предположим, они не согласятся», – сказал он сам себе.
Тщательно он стал подсчитывать расстояние в футах от поверхности моря до кормового гакаборта.
Шведский летчик, управлявший «Джетстримом», вел самолет на высоте 15 000 футов над Западно-Фризскими островами, готовясь заходить на посадку в аэропорту Схидам на окраине Роттердама. Он повернулся на сиденье и крикнул что-то миниатюрной женщине, которая была его единственным пассажиром. Она отстегнула привязной ремень и прошла вперед к тому месту, где он сидел.
– Я спросил: не хотите ли увидеть «Фрею», – повторил пилот.
Женщина молча кивнула.
«Джетстрим» повернул в сторону моря, через несколько минут он слегка наклонился на одно крыло. Прижав лицо к крохотному иллюминатору, Лиза Ларсен посмотрела вниз. Далеко под ней, на просторе голубого моря, стояла на якоре «Фрея», словно серая сардина, пришпиленная к воде. Вокруг нее не было ни одного другого корабля – она была одинока в своем пленении.
Даже с высоты в 15 000 футов сквозь прозрачный весенний воздух Лиза могла догадаться, где должен был располагаться капитанский мостик, где была его правая сторона; она догадывалась, что под ней далеко внизу сейчас находится ее муж – лицом к лицу против человека, который нацелил прямо на него дуло пистолета, с динамитом под ногами. Она не знала, был ли человек с пистолетом безумным или жестоким. То, что он был фанатиком, в этом она была убеждена.
Из уголков глаз выскользнули две слезинки и покатились по щекам. Когда она прошептала, ее дыхание покрыло легким туманом плексиглас иллюминатора:
– Тор, дорогой мой, пожалуйста, возвратись оттуда живым.
«Джетстрим» вновь отвернул в сторону и начал постепенно снижаться в сторону Схидама.
Висевший в нескольких милях над ним «Нимрод» наблюдал, как он удалялся.
– Кто это был? – спросил оператор радарной установки, ни к кому, собственно, не обращаясь.
– Что кто? – переспросил оператор сонара, которому нечего было делать.
– Небольшой частный самолет только что пролетел над «Фреей», посмотрел и полетел в Роттердам, – сказал спец по радарам.
– Наверно, владелец решил проверить, на месте ли его собственность, – отозвался со своего места возле радиопередатчика всезнайка-радист.
На борту «Фреи» двое часовых, прищурив глаза, наблюдали за удалявшейся серебряной точкой, которая высоко над их головами двигалась на восток в сторону голландского побережья. Они не стали докладывать об этом своему командиру: самолет летел значительно выше 10 000 футов.
Заседание западногерманского кабинета министров началось вскоре после трех часов пополудни в резиденции канцлера, председательствовал, как обычно, Дитрих Буш. Он сразу же по своему обыкновению приступил к делу.
– Давайте проясним для себя с самого начала: на этот раз мы имеем дело не с Могадишо. Перед нами не немецкий самолет с немецким экипажем и немецкими в основной своей массе пассажирами на борту, который бы стоял на взлетно-посадочной полосе в месте, чьи власти были бы готовы сотрудничать с нами. Это – шведское судно с норвежским капитаном и находится оно в международных водах; на нем – команда из пяти стран, включая граждан США, принадлежащий американцу груз, застрахованный британской компанией, а уничтожение судна поразит побережье по крайней мере пяти прибрежных государств, включая и нас. Итак, министр иностранных дел?
Хаговитц проинформировал своих коллег о том, что он уже получил вежливые запросы от Финляндии, Норвегии, Швеции, Дании, Голландии, Бельгии, Франции и Великобритании в отношении того, какое решение примет федеральное правительство: в конце концов, именно они держали в своих руках Мишкина и Лазарева.