– Хватит на ликвидацию нефтяного пятна при сбросе двадцати тысяч тонн, – констатировал сэр Джулиан. – Так, а как насчет миллиона тонн?
– Ни единого шанса, – мрачно заметил Хендерсон. – Ни малейшего шанса. Если мы запустим производство прямо сейчас, то сможем производить каждые четыре дня еще тысячу тонн эмульгатора. Для того, чтобы справиться с целым миллионом, нам потребуется пятьдесят тысяч тонн эмульгатора. И по правде говоря, эти маньяки в черных масках могут уничтожить всю морскую фауну в Северном море и Ла-Манше, а также загрязнить пляжи от Гулля до Корнуолла на нашем побережье и от Бремена до Шербура на противоположном берегу.
На некоторое время последовало всеобщее молчание.
– Давайте подумаем о первом выбросе, – тихо предложил сэр Джулиан. – О другом даже думать не хочется.
Комитет принял решение издать немедленное распоряжение о том, чтобы этой же ночью со склада в Гемпшире забрали весь эмульгатор до последнего остатка, реквизировали через министерство энергетики у нефтяных компаний автоцистерны, при помощи которых можно перевезти весь эмульгатор на восточное побережье, на открытую автостоянку в Лоустофте. Между тем собрать и направить туда же в Лоустофт все имеющиеся в распоряжении морские буксиры с распыляющими устройствами, включая сюда противопожарные корабли в Лондонском порту и аналогичные суда из Королевских ВМС. Была надежда, что к началу следующего дня вся флотилия будет стоять наготове в порту Лоустофта, загруженная эмульгатором.
– Если море останется спокойным, – сказал доктор Хендерсон, – пятно будет потихоньку дрейфовать на северо-восток от «Фреи», двигаясь в сторону Северной Голландии со скоростью около двух узлов. То есть у нас есть время. Когда направление волн сменится, пятно вновь станет дрейфовать обратно. Но если ветер усилится, оно сможет двигаться с большей скоростью в любом направлении, подталкиваемое им. Думаю, мы сможем справиться с выбросом двадцати тысяч тонн.
– Мы не можем двинуть суда за границу пятимильной зоны с трех сторон «Фреи», а также между ней и голландским побережьем, – привлек внимание собравшихся замначальника генштаба.
– Но мы сможем наблюдать за пятном с «Нимрода», – отпарировал полковник из Королевских ВВС. – Если оно выйдет за границу зоны, установленной вокруг «Фреи», ваши морячки смогут начать крутиться.
– Ну ладно, с угрозой загрязнения двадцатью тысячью тонн мы разобрались, – сказал представитель Форин Офиса. – А что после этого?
– Ничего, – ответил доктор Хендерсон. – После этого у нас ничего не останется, будем выпотрошены до конца.
– Хорошо, на этом и остановимся. Нас ожидает огромная административная операция, – заключил сэр Найджел.
– Есть еще один вариант, – вмешался полковник Холмс из Королевского корпуса морской пехоты. – Жесткий вариант.
Воцарилось неловкое молчание. Только вице-адмирал и полковник ВВС не разделяли этой обшей неловкости – напротив, они были заинтересованы. Ученые и бюрократы привыкли к решению технических и административных проблем: к мерам и контрмерам. У всех на уме была одна мысль: сухопарый полковник в штатском предлагает начать дырявить тех, на танкере, пулями.
– Может, этот вариант вам и не нравится, – резонно заметил Холмс, – но эти террористы уже хладнокровно убили одного моряка. С такой же легкостью они могут убить и остальных двадцать девять. Корабль стоит сто семьдесят миллионов долларов, груз – сто сорок миллионов, да операция по очистке потребует в три раза больших затрат. Если по какой-либо причине канцлер Буш не отпустит тех парней из Берлина, у нас может не остаться иного выбора, кроме попытки взять корабль штурмом, чтобы покончить с человеком с детонатором, прежде чем он сумеет им воспользоваться.
– Что конкретно вы предлагаете, полковник Холмс? – осведомился сэр Джулиан.
– Я предлагаю, чтобы мы вызвали сюда из Дорсета майора Фэллона и выслушали его, – предложил Холмс.
Последовало всеобщее согласие, и на этом собрание разошлось до трех часов ночи. В этот момент было 9.50 вечера.
Пока проходило заседание, недалеко от него в своей резиденции премьер-министр принимала сэра Найджела Ирвина.
– Вот такое у нас положение, сэр Найджел, – закончила она свой рассказ о произошедших событиях. – Если мы не сможем найти какое-то третье решение, то либо эти двое выходят на свободу, а Максим Рудин рвет на клочки Дублинский договор, либо они остаются в тюрьме, а их друзья поднимают «Фрею» на воздух. Во втором случае они, возможно, и не сделают этого, но нам на это надеяться незачем. Есть вариант штурма корабля, но шансы на успех минимальны. Для того, чтобы понять, что может представлять из себя третий вариант, мы обязательно должны знать, почему Максим Рудин занял такую позицию. Например, он, может, просто пытается таким образом перехитрить нас? Не пытается ли он нанести Западу огромный экономический ущерб, чтобы таким образом уравновесить свои собственные зерновые проблемы? Пойдет ли он действительно на выполнение своей угрозы? Мы обязаны это знать.
– Сколько времени у вас есть, премьер-министр? Сколько времени осталось у президента Мэтьюза? – спросил генеральный директор СИС.
– Если на рассвете террористы не будут освобождены, значит, нам, видимо, придется как-то ублажать террористов, выигрывая время. Но я бы хотела, чтобы у меня было хоть что-то для президента к завтрашнему дню, – скажем, после обеда.
– Я долго проработал в этой службе, мэм, и, по-моему, это невозможно. В Москве сейчас середина ночи. С «Соловьем» практически невозможно связаться – за исключением запланированных загодя встреч. Если попытаться добиться немедленной встречи, мы можем таким образом сами провалить нашего агента.
– Я знаю ваши правила, сэр Найджел, и уважаю их. Безопасность агента, который действует там, в той стране, имеет важнейшее значение. Но и вопросы государства имеют не меньшее значение. Возьмем конец договора или конец «Фреи» – все это вопросы государственной безопасности. Первое может на многие годы поставить под угрозу судьбу мира во всем мире: к власти вполне может прийти Вишняев со всеми сопутствующими последствиями. С другой стороны, подумайте всего лишь о финансовых потерях, которые понесет Ллойд, а соответственно и экономика Великобритании, если «Фрея» разломится и Северное море будет загрязнено, не говоря уже о смерти тридцати моряков. Я не могу вам приказывать, сэр Найджел, просто прошу вас сравнить некоторые возможные варианты с предполагаемым риском для всего лишь одного русского агента.
– Мэм, сделаю, что смогу. Даю вам слово, – сказал сэр Найджел и вышел, направляясь к себе на службу.
Из своего кабинета в министерстве обороны полковник Холмс звонил по телефону в Пул, графство Дорсет, где располагался штаб другой спецслужбы – СБС. Майора Саймона Фэллона оторвали от пинты пива, с которой он коротал время в офицерской столовой, и вызвали к телефону. Оба морских пехотинца прекрасно знали друг друга.
– Ты следишь за делом «Фреи»? – спросил Холмс из Лондона.
На другом конце провода послышался смех.
– Я так и знал, что ты в конце концов обратишься ко мне. Чего они хотят? – спросил Фэллон.
– Дела развиваются кисло, – сообщил Холмс. – Немцы могут передумать и не выпустить тех двух шутников из Берлина. Я только что битый час заседал на вновь созванном комитете по чрезвычайным ситуациям. Им это не нравится, но, возможно, им придется подумать и о нашем варианте. Есть какие-нибудь идеи?
– Естественно, – рассмеялся Фэллон. – Думал об этом весь день. Но все равно понадобится модель и план расположения помещений. Да, и еще снаряжение.
– Верно, – сказал Холмс. – План у меня есть, а также довольно приличная модель судна аналогичной конструкции. Давай, собирай ребят. Забери со склада все снаряжение: подводное, магниты, все виды спецоборудования, оглушающие гранаты, ну да ты знаешь. Короче, все. Что не понадобится, можно будет потом вернуть. Я попрошу военных моряков, чтобы они зашли за вами и снаряжением из Портленда. Когда все подготовишь, оставь вместо себя толкового заместителя и дуй в Лондон. Будь у меня в кабинете, как можно скорее.