Когда я снова начал верить, что я все еще жив, я, пошатываясь, отошел от окна. Кто-то шагнул вперед и вытер кровь с моего лба. Это была Вера. Я даже не заметил, как она вошла в комнату. Теперь она выглядела разъяренной и мстительной. Когда мое зрение снова прояснилось, я оглядел комнату. Казалось, будто кто-то прошел через комнату с кувалдой и ведром красной краски. Везде была кровь. Она была на полу, у стен, и кое-где следы от спины и плеч. Кровь была также на одежде мафиози, которые оказались слишком близко к драке. Все, что могло сломаться, было сломано. На полу лежал розовый зуб, коренной. Я провел языком через рот, но не нашел щели. Это был зуб турка, и я его выбил, но понятия не имел, когда это произошло.
«Я думаю, будет справедливо сказать, что Раки победил», — заметил бостонский босс, нарушив молчание.
«И теперь Раки все еще истекает кровью, благодаря тебе», — сказала Вера отцу.
Кинг стоял перед боссами и consiglieres и хотел что-то сказать, но я перебил его.
«Победитель все еще Раки Сеневрес», — сказал я. «А теперь ты извиняешься, так что я могу пойти поискать немного йода».
Мафиози больше не интересовало недоверие Кинга. Они видели лучшую драку, чем когда-либо, после Фрейзера-Али, и они поднялись наверх за выпивкой и сигарами. Итак, Кинг произнес свою короткую речь специально для меня.
«Это доказывает то, что ты можешь быть только одним мужчиной. Только Ник Картер мог выиграть этот бой».
— Лесть, — сказал я, шатаясь в объятиях Веры.
Глава 17
Было три часа ночи, прежде чем все порезы были обработаны. К счастью, перевязки потребовались лишь для нескольких порезов, в основном на лбу и предплечьях. Я был похож на человека, упавшего лицом вниз в ведро, полное бритвенных лезвий. Двойное действие местного анестетика и скотча обожгло мне голову. Первое у доктора, второе у Веры. Через два часа AX нанесет удар, и я буду жив. Это знание не повредило моей морали.
«Теперь ты показал себя, Раки». Вера осторожно втолкнула меня в комнату. — Ты даже побил моего отца.
Ее глаза светились любовью. Я выиграл ее. Через два часа я предам ее. Я ничего не делал, кроме своей работы: проникнуть и уничтожить. Работа заключалась в том, чтобы использовать ее, точно так же, как вначале ее работа заключалась в том, чтобы уничтожить меня. Я старался не выбрасывать ее из головы как еще одну женщину, еще одного врага. Это не имело смысла. Я взял ее лицо в свои руки и лукаво улыбнулся, как будто я был только счастлив. В другое время, в другом месте это сработало бы. Вера и я?
Все, что я мог сделать для нее сейчас, это сохранить ей жизнь, когда вертолеты AX приземлятся.
— Ты останешься со мной сегодня вечером, Вера?
— Я ждал, что ты спросишь.
Как я уже сказал, мои раны были в основном поверхностными. В темноте я их не видел, а когда Вера легла ко мне голой в постель, я их не чувствовал. Ее груди были прохладными и уютными, а тело - мягким одеялом. Ее рот горячий и голодный. Когда мы поцеловались, я раздвинул вокруг нее ноги. Язык Веры нашел мой, когда я вошел внутрь нее, преодолев первое сопротивление и глубоко погрузившись в женское существо.
— Раки, — вздохнула она с удовольствием. «Никто не может остановить нас. Никто.'
Я развернул ее, не отступая, и обнял ее бедра вокруг себя. Моя вина растаяла в пылу занятий любовью. Вера Чезаре Кинг никогда не была более страстной и открытой, ее груди были мягкими подушками с жесткими пиками, ее бока были широкими и приветливыми. Наконец, кровать закачалась от интенсивного, ритмичного секса, и тогда мы стали одним целым: мы обнимали друг друга, как будто отпускание означало, что время истекло.
Сексуальное истощение охватило мое измученное тело. Вера с поцелуем оставила меня идти в ванную и я уже был в полусне, когда моя голова коснулась подушки. Что-то упало на пол, но звук донесся до меня лишь слабо. Я мог хорошо и глубоко спать в течение часа, а затем быть готовым к встрече с Хоуком в тот момент, когда он придет.
«Ты действительно Ник Картер».
Голос принадлежал Вере, и это было не во сне. Я встал, сразу проснувшись. Вера держала радиопередатчик на ладони. В другой руке она держала Беретту.
«Я случайно уронила твою бритву на пол, и она сломалась, а это выпало». Она подбросила маленький передатчик в руке. «Ты грязный ублюдок».
Я мог бы снова начать лгать и утверждать, что это скрытый микрофон ее отца, но у меня больше не хватило смелости. Ложь закончилась, и мы оба это знали. Раки Сеневрес умер.