Лучше б он действительно не зарекался.
11
— Вот так штука! — произнес Эван, входя в гараж. — Это что же такое, папа?
Мистер Росс перестал стучать молотком и оглянулся.
— Хочешь взглянуть на мою новую работу? — с улыбкой спросил он.
— Конечно, — ответил Эван.
Каждый уик-энд его отец часами торчал в гараже, где у него была мастерская, трудясь над листами железа, из которых делал, как он называл это, «работы».
Он ковал, чеканил и пилил, вкладывая в свои творения массу усилий. Но на взгляд Эвана, все его произведения были просто кусками рваного железа и ничем больше.
Мистер Росс отступил на пару шагов, чтобы полюбоваться на свое новое железное детище. Опустив молот, который он держал в одной руке, он протянул другую руку с чеканом в сторону будущей скульптуры.
— Эта будет из латуни, — пояснил он Эвану — Я назову ее «Осенний лист».
Эван задумчиво рассматривал произведение.
— Она правда похожа на лист, — покривил он душой. На самом деле он решил, что папа напрасно испортил красивый лист латуни.
— Она не должна быть похожей на лист, — промолвил мистер Росс. — Она должна выглядеть как мое впечатление от листа.
— А-а! — только и произнес Эван. — Здорово, папа. Я понимаю, что ты имеешь в виду.
Тут его внимание привлекла другая железная конструкция.
— Ух ты! А это что?
Эван осторожно переступил через груду зазубренных острых металлических стружек и направился к другой металлической фигуре. Это был огромный алюминиевый цилиндр на деревянном подиуме с отполированной блестящей поверхностью, приятной на ощупь.
— Не бойся. Вращай, — сказал мистер Росс с гордой улыбкой.
Эван крутанул цилиндр обеими руками. Тот медленно стал вращаться на своей деревянной основе.
— Я назвал его «Колесом», — пояснил отец. Эван засмеялся:
— Вот это клево, папа. Ты изобрел колесо!
— Не смейся, — произнес отец. — Эту скульптуру взяли на осеннюю выставку у вас в школе. На этой неделе мне надо отвезти ее к вам в актовый зал.
Эван снова крутанул «Колесо».
— Думаю, едва ли у кого еще может получиться колесо, которое вращается, — бросил он. — С этой работой не получишь первое место, пап, — заметил он не без ехидства.
— Сарказм — это низшая форма юмора, — нахмурившись, пробурчал мистер Росс.
Эван попрощался и вышел из гаража, аккуратно переступая через латунные и железные стружки. За спиной возобновились гулкие удары молота по металлу Отец снова принялся за работу над своим впечатлением от осеннего листа.
Выбегая из-за угла школьного коридора после уроков, Эван нос к носу столкнулся с Энди.
— Сейчас у меня нет времени, — на бегу бросил он. — У меня баскетбол.
Он оглядел длинный коридор. Там не было ни души. Дверь в спортивный зал была открыта настежь, и оттуда доносились звуки мяча.
— Почему ты так поздно? — спросила Энди, преграждая ему дорогу.
— Мёрфи опять продержал меня после урока, — простонал Эван. — Он доконать меня хочет. Я теперь по гроб жизни приставлен к хомяку.
— Плохая новость, — посочувствовала Энди.
— Да что ты! Это хорошая, — с досадой проговорил Эван.
— А какая же тогда плохая!
— Плохая новость — та, что мистер Мёрфи в довершение всех бед моих еще и тренер баскетбольной команды!
— Ну что ж, ни пуха ни пера! — бросила Энди. — Надеюсь, ты будешь в команде.
С замирающим сердцем Эван побежал дальше, проклиная в душе эту крысу — мистера Мёрфи. Он еще, чего доброго, вышибет меня из команды за то, что я опаздываю на тренировку, хотя и по его вине!
Эван сделал глубокий вдох. Хватит, гони эти мысли, приказал он себе.
Думай позитивно. Я должен обо всем думать оптимистично.
Конечно, я не такой высокий, как другие ребята. Может, не такой сильный. Но я хороший баскетболист. Я по праву должен быть в команде.
И буду. Уверен, что меня примут.
Закончив психологическую подготовку, Эван распахнул двери спортзала и вошел в ярко освещенное огромное помещение.
— Лови! — раздался голос.
У Эвана лицо словно взорвалось от боли.
А потом все вокруг померкло.
12
Когда Эван открыл глаза, на него смотрели два десятка мальчишек и мистер Мёрфи, а сам он лежал на полу спортзала.
Лицо ныло. Очень сильно.
Он дотронулся рукой до носа. На ощупь он был как увядший лист салата.
— Как ты, Эван? — спросил мистер Мёрфи. Учитель склонился над Эваном, и свисток, висевший у него на шее, болтался перед глазами мальчика.
— У меня как будто лицо взорвалось, — тихо сказал Эван.
Мальчишки захихикали. Мистер Мёрфи сердито посмотрел на них, а потом снова повернулся к Эвану.
— Это Конан попал тебе баскетбольным мячом в лицо, — объяснил он.
— У него плохая реакция, тренер, — услышал Эван откуда-то сверху голос Конана. — Он должен был поймать мяч. Я уверен был, что он среагирует.
— Я все видел, — вмешался здоровый амбал по имени Бигги Малик. — Конан не виноват. Эван должен был перехватить мяч. Это была хорошая передача.
«Здорово», — подумал Эван и снова потрогал свой нос. Сейчас он больше напоминал разваренную картофелину. Кажется, не сломан, и то, слава богу.
Мистер Мёрфи помог ему встать на ноги:
— Ты уверен, что можешь играть? «Спасибо за поддержку», — с горечью подумал Эван и ответил:
— Думаю, что смогу.
Но у Конана, Бигги и остальных было, видать, другое мнение.
Ему не давали сделать бросок, перехватывали передачи.
На него налетали, стоило ему завладеть мячом, при каждом движении его сбивали с ног.
Резко брошенный Конаном мяч угодил ему прямо по губам.
— Ах, извини! — крикнул Конан. Бигги заржал, как гиена.
— Защита! Я хочу видеть защиту! — закричал мистер Мёрфи.
Эван занял оборонительную. Конан вел мяч, и Эван приготовился защищать корзину от его броска.
Конан с мячом уже близко. Совсем близко.
Эван поднял руки, чтобы блокировать бросок, но к его немалому удивлению, Конан оставил мяч. Одним быстрым движением он схватил Эвана за пояс, поднял высоко в воздух и посадил Эвана в корзину.
— Три очка! — донесся до очумевшего Эвана торжествующий крик Конана.
Бигги и другие ребята подбежали к Конану и стали поздравлять его, ударяя по ладони и смеясь.
Мистеру Мёрфи пришлось принести стремянку, чтобы спустить Эвана вниз.
Положив руку Эвану на плечо, он отвел его с поля.
— Ты пока ростом не вышел, Эван, — сказал он, потирая свою розовую щеку. — Ради бога, не обижайся. Ты еще подрастешь. Но для баскетбола тебе пока не хватает роста.
Эван ничего не ответил и, понурив голову, вышел из спортивного зала. У дверей его догнал Конан.
— Эй, Эван, выше нос! Не сердись, — проговорил он и протянул свою большую руку — Давай пожмем руки.
Эван протянул ладонь Энди, чтоб та видела.
— Похожа на увядшую петунию, — сказала она.
— Поверить не могу, что я дважды попался на трюк Конана с рукопожатием, — с горечью проговорил Эван.
Это было на следующий день. Эван и Энди шли из школы в маленький парк около дома Эвана. Эван всю дорогу жаловался на мистера Мёрфи, Конана и всех ребят.
Стоял солнечный день. Энди остановилась и смотрела на двух бабочек-монархов. Они порхали над синими и желтыми цветами, росшими по берегу ручья, и их черно-золотые крылья грациозно раскрывались и закрывались.
В такой замечательный день даже мутный ручей выглядел очаровательно. Над искрящейся водой весело носились маленькие белые мушки.