— Кивир, Кивир, — зашептали фигуры. — Кивир.
Но вот кукла зашевелила ножками и ручками. За спиной Седьмого скрипнула дверь. Но он продолжал пялиться на игрушку, боясь моргнуть. Из куклы полезли, извиваясь подобно червям, нити.
— Я долго наблюдал за тобой, — сказал Голос.
Одна из фигур приблизилась к Седьмому, и он смог ее получше рассмотреть. Каждый сантиметр головы фигуры покрывали язвы. Лицо было сморщенным, как печеное яблоко. Монстр, которого мог породить лишь Всплеск.
— Хо-о-о-озяин долго наб-б-б-блюдал за тобой, — заикаясь, произнесла фигура и протянула руку. Ее цыплячья грудка подымалась и опускалась с невероятной частотой.
— Я долго наблюдал за тобой, — повторил Голос. — Я могу помочь найти то, что ты ищешь.
— И что же?
— Знание.
— Ты поможешь мне просто так? — спросил Седьмой.
— Да.
— Но почему?
— Ты умрешь. На смену придет Восьмой. Но Восьмой тоже умрет. Появится Девятый. Мне скучно, Седьмой. Я хочу дать тебе надежду.
— Дать надежду? — спросил Седьмой.
— Да. Ты первый человек, которому удалось узнать столь много о Всплеске, о Крылатых. Тебе удалось выжить в Диком лесу. И ты смел. Не каждый сможет нырнуть в ход Червивого короля.
— Я прыгнул в нору от безысходности.
— Не прибедняйся, Седьмой, — сказал Голос. — Кто и заслужил награду, так это ты.
Несколько секунд Седьмой стоял в нерешительности. Возможно, перед ним сейчас разыгрывается фарс. Но для каких целей? Явно не распотрошить и сожрать. Седьмой не знал, что делать: напасть на тварей, чтобы убежать, или… согласиться на предложение куклы? Если предположить на мгновение (всего на такое малюсенькое-малюсенькое мгновение), что он встретился с Силой, управляющей мирозданием и способной раскрыть тайны Всплеска, то от перспектив захватывал дух. Только вот все равно грыз червь сомнения. Голосу хотелось поверить, он располагал к себе, но бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке.
Седьмой поднялся. Кукла повернула к нему голову.
— Что тебе известно, Кивир?
— Неуместно торговаться в сложившейся ситуации, человек. Но я пойду на уступки. Знаешь, например, что ты Седьмой по счету? С этой цифрой многое связано.
— Я не понял тебя.
— Естественно. Твой мир зациклился, Седьмой. Пройдет еще год, и все начнется заново. Время отмотается назад, если ты понимаешь, о чем я говорю. Отмотается к тому моменту, когда в твоем мире, человек, появится… — Голос замолчал. — Вот тебе сейчас сколько лет?
— Сорок.
— То есть тебе вновь стукнет двадцать четыре года. И Всплеск, монстры повторятся заново. Лишь с малыми изменениями. Появится Восьмой. Он, если доживет до сорока двух лет, станет Девятым. И так до бесконечности. Самая забавная штука заключается в том, что жизнь начинается с чистого листа. Второй не помнит Первого. Четвертый не помнит Третьего. В этом заключается ирония судьбы, Седьмой. Твоя тетрадь — уникальная вещь. Она не подвержена преобразованиям. Тем и ценна.
Монстр с язвами взял куклу со стола и начал гладить ей голову. Нити, исходящие от игрушки, обвили запястья урода. Седьмой ожидал, что кукла вновь попытается проникнуть в его голову.
Он взглядом нашел кресло, но подходить к нему не спешил — боялся тьмы. Поэтому он решил пока не думать о том, чтобы отдохнуть, и сосредоточиться на разговоре с Голосом, хоть это и требовало больших усилий.
— Но ты помнишь все, Кивир? — спросил Седьмой. — Кто ты?
— Повторяешься, Седьмой. Я тот, кто следит за тобой. Тот, кто разговаривал с тобой, когда ты был Первым, Вторым, Третьим… В общем, в какой-то степени я, наверное, твой ангел-хранитель, Седьмой.
Урод с язвами открыл перекошенный рот, темные, кожистые губы растянулись, и язык, длиной в метр, может — больше, вывалился с чавкающим звуком на пол. Седьмой прикусил губу.
— Так ты согласен? — спросил Голос. — Я могу показать тебе много интересного. Очень много. Хотя времени у тебя, Седьмой, в обрез. Тик-так, тик-так.
— Согласен.
Из глаз-пуговиц куклы вырвалась молния, она расчертила комнату ослепительно яркими венами и артериями. В пульсирующем свете Седьмому удалось разглядеть больших белых бабочек, летавших за спинами уродов куклы.
А потом и тьма, и монстры исчезли. Кукла плюхнулась на пол с глухим стуком, словно была набита металлическими гайками. Лучи света вновь падали в окно.
Седьмой улыбнулся, подошел к креслу и плюхнулся в него.
Пятый
Тело «архаровца» за ночь потяжелело килограмм на сто. Николай с трудом вытащил мертвого монстра из подсобки. Ситуация осложнилась тем, что тварь распухла и сочилась гноем. В неподвижном воздухе висел удушающий запах смерти.