Представив себе этого чиклерос с мачете в животе, я содрогнулся: ведь я убил человека, даже не зная, кто он такой. Мысль о том, что он первый выстрелил в нас, меня почему-то мало утешила. Ведь я был обычным служащим в котелке, сереньким человечком на серенькой должности. Какого же дьявола меня сюда занесло?
Сообразив, что я выбрал не лучшее время для философских размышлений, я вернулся к насущным проблемам, а именно: стал думать, как мне лучше пробраться в Уаксуанок. Я решил до темноты выйти на тропу, а идти по ней ночью: не станут же чиклерос, подумал я, поджидать меня там в темноте. Однако меня ждало разочарование: чиклерос расчистили на тропе поляну и посередине устроили ко-стер, усевшись вокруг которого оживленно беседовали, даже не собираясь ложиться спать. Пытаться обойти их ночью по лесу было бессмысленно, так что я отступил назад и залез на дерево.
На другое утро я забрался поглубже в заросли и, выбрав подходящее дерево, устроил на высоте сорока футов некое подобие платформы. За густой листвой мне совершенно не было видно земли, следовательно, и меня никто не мог разглядеть. Несомненно, чиклерос не стали бы забираться на каждое дерево, чтобы проверить, не спрятался ли я на нем, так что я почувствовал наконец себя в безопасности.
Устал я смертельно. Меня измотало сражение как с самим этим проклятым лесом, так и с преследующими меня людьми, измучили недосыпание и перенасыщение моей крови адреналином. Но главное, что подломило меня, был непрерывный страх.
Возможно, серенький человечек внутри меня предпочел бы убегать и дальше, но, похоже, мне удалось переубедить его, сказав, что я нуждаюсь в отдыхе. Мне требовалось накопить силы для решающего броска. У меня осталось припасов на один день – кварта воды и чуточку еды. На дереве я намеревался провести по крайней мере сутки, чтобы отдохнуть и выспаться, после чего уже перейти к активным действиям. Кроме того, я почти не сомневался, что к этому времени чиклерос решат, что я погиб, и снимут осаду.
Итак, я устроился поудобнее и занялся собой – немного перекусил, выпил воды и заснул, думая лишь о том, как бы мне во сне не захрапеть.
Я погрузился в дремоту, и все события, связанные с Фаллоном и Уаксуаноком, отступили в бесконечную даль, в то время как ферма Хейтри вообще перенеслась на другую планету. Меня обволакивала липкая зеленая жара тропического леса, а угроза со стороны разъяренных чиклерос будто бы вовсе перестала существовать. Если бы меня осмотрел тогда психиатр, он наверняка бы поставил диагноз «шизофренический уход от реальной действительности». Очевидно, я и в самом деле был в полном изнеможении, то есть дошел до точки.
Проспав до восхода, я пробудился сильно посвежевшим, а пожевав вяленого мяса с остатками хлеба, и вовсе почувствовал себя бодрым. Допив остатки воды, я решил, что для Джемми Уила наступил решающий день: мосты сожжены, двигаться отныне я мог только вперед.
Я решил бросить фляги, рюкзак и патронташ, и идти налегке, рассовав по карманам патроны, нож и взяв в руки винтовку и мачете. Патронташ и фляги, скорее всего, так и висят до сих пор там на дереве, ибо я не представляю даже себе, чтобы их кто-либо мог найти.
Спустившись на землю с дерева, я решительно начал прорубать себе путь к тропе, мало заботясь о том, что меня заметят. Найдя тропу, я без колебаний вышел на нее и пошёл так, словно в целом свете у меня нет никаких забот. В одной, руке у меня была винтовка наперевес, в другой я сжимал мачете, и даже на поворотах я не замедлял шага.
Достигнув поляны, которую расчистили для ночевки чиклерос, я насторожился, почуяв запах дыма. Однако я решительно вышел на поляну, никого не обнаружил там и машинально наклонился, чтобы пощупать золу. Она была еще теплой, я поворошил уголечки, и они затлели. Значит, подумал я, чиклерос ушли совсем недавно.
Но куда? Вверх по тропе или же вниз по тропе? Не долго думая, я выбросил из головы эту проблему и продолжил прежний свой путь в столь же бодром темпе. По моим расчетам, до Уаксуанока оставалось еще мили три, и я решил больше не сворачивать с тропы, пока не доберусь до него.
Порой дураки бросаются туда, куда боятся сунуться даже ангелы. Но существует еще и так называемое дурацкое везение. Я слишком устал убегать от гнавшихся за мной ублюдков, скрываться и увертываться из последних сил. И вот теперь, когда мне было на них начхать, они первыми попались мне на глаза. Вернее, сперва я услышал, как они разговаривают по-испански, приближаясь ко мне, и просто отошел назад в заросли на несколько шагов, давая им пройти мимо.