– Я вам верю, – сказал он. – Эти проклятые чиклерос доставили нам немало неприятностей еще в лагере номер один. Меня не удивляет, что они в вас стреляли. Но этот парень, Гатт, это что-то новенькое для меня, – расправляя свои могучие плечи, сказал он Фаллону. – Мы про него ничего не знали.
– А вам и не нужно было ничего о нем знать, – бесстрастно ответил Фаллон с постным лицом.
– А мне кажется, что такая необходимость была, мистер Фаллон, – набычился Рудецки. – Если этот Гатт сколотил себе из чиклерос целую банду, это пахнет серьезными неприятностями. В моем контракте не предусматривалось, что мне придется рисковать жизнью. Ни мне, ни Смиту, ни Фоулеру все это не нравится.
Смит и Фоулер серьезно закивали головами в знак поддержки коллеги.
– Так что вы тут собираетесь делать, Рудецки? – вмешался в разговор я. – Организовать профсоюз? Поздновато, как мне кажется. Сейчас уже не имеет никакого значения, ввел вас в заблуждение мистер Фаллон или нет. Во всяком случае, он сделал это не умышленно, я в этом не сомневаюсь. Сейчас нужно решать, что делать с Гаттом!
– Мы можем сделать лишь одно: отдать ему то, что он хочет, – устало вздохнул Фаллон.
Смит и Фоулер снова с мрачным видом закивали головами в знак согласия, а Рудецки сказал, что тоже так думает. Катрин Холстед закусила губу, а Пол Холстед обвел всех пристальным взглядом.
– И вы думаете, что нашли правильное решение? – спросил я. – Вы надеетесь, что, если отдать Гатту три миллиона долларов, он уберется отсюда? Сомневаюсь, что это будет именно так.
– Что вы хотите этим сказать? – подался вперед Рудецки.
– Джо, вы же не глупый человек, – криво усмехнулся я. – Гатт задумал преступление: он хочет украсть три миллиона долларов. Не знаю, кому принадлежат эти сокровища по закону, но наверняка мексиканское правительство имеет на них все права. И вы полагаете, что Гатт позволит кому-то вернуться в Мехико и сообщить о случившемся властям?
– Боже мой! – вздохнул Фаллон. – Теперь-то я наконец все понял.
– Вы хотите сказать, что он всех нас здесь перебьет? – взволнованно спросил Рудецки.
– Поставьте себя на его место, – цинично предложил я. – Разумеется, если допустить, что и у вас нет уважения к святости чужой жизни.
Все стали взволнованно высказывать свои мнения, Рудецки извергал проклятия, а Смит решительно заявил, что немедленно уходит. Мне этот гвалт надоел, и я стукнул кулаком по столу:
– Замолчите сейчас же все! – крикнул я.
Все тотчас же притихли и испуганно уставились на меня.
– И куда, черт подери, ты собрался уходить? – ткнул я пальцем в Смита. – Да стоит лишь тебе сделать в лесу несколько шагов, как чиклерос охладят пулями твой пыл – навсегда. У тебя нет ни одного шанса остаться в живых.
Смит смертельно побледнел и судорожно сглотнул.
– Он прав, Смитти! – воскликнул Фоулер. – Мы в ловушке.
– Послушайте, Уил, все-таки вы сгущаете краски, – подал голос Фаллон. – Вы представляете, какая поднимется вонь, если Гатт решится на эту массовую резню? Вы полагаете, никто не заинтересуется, куда подевалась делая экспедиция? Нет, он не осмелится сделать такое.
– Не осмелится? А кому, кроме нас, еще известно, что Гатт здесь? У него есть опыт, есть организация. Да стоит ему лишь свистнуть, и набежит сотня свидетелей того, что он в это время был в Мехико. Так кто же свяжет его имя с этим происшествием?
Катрин побледнела и сказала дрожащим голосом:
– Но когда наши тела обнаружат, станет известно, что…
– Катрин, мне очень жаль, но нас никогда не найдут. Здесь, в Кинтана-Роо, можно похоронить целую армию, и тела не найдут.
Вмешался Холстед:
– Ловлю вас на слове, Уил! Как вы только что сказали, никто, кроме нас, не знает, что Гатт здесь. Но и нам об этом стало известно лишь с ваших слов! Лично я его собственными глазами не видел, как и все остальные присутствующие. Уж не хотите ли вы использовать нас в своих личных интересах?
– И за каким дьяволом мне это нужно? – изумленно посмотрел на него я.
– Вы с самого начала пытались попасть в эту экспедицию, – пожал плечами он. – И живо интересовались стоимостью находок. По-моему, можно дальше и не продолжать, и так все ясно.
– Да, не стоит этого делать, иначе я выбью вам все зубы! – вскричал я, оглядываясь по сторонам. По лицам всех присутствующих было ясно, что ответить на такое обвинение мне в любом случае нужно. – Если я хочу надуть вас всех, зачем же я удерживаю Смита от необдуманного шага? Почему настаиваю на том, что нам лучше держаться всем вместе?
Рудецки шумно вздохнул и взглянул на Холстеда с неприязнью:
– Черт меня подери! Да этот малый й меня чуть было не сбил с толку! Мне следовало бы давно приглядеться к нему. Так что же нам делать, мистер Уил?