После гнетущего завтрака, который я должна была провести с моим молчащим отцом - он пока ещё не проронил ни слова о моей ночной вылазке, что было намного хуже, если бы он ругал меня - я даже успела как раз вовремя на электричку в школу. Я чувствовала себя едва ли более живой, чем когда проснулась, но по крайней мере Леандер погрузился в неспокойный сон, после того, как я окунула его бандану в холодную воду и плюхнула её ему на голову.
Он только посмотрел на меня с упрёком и поправил платок, чтобы ни в коем случае вода не могла стекать ему в уши. Потому что там всё ещё торчали наушники моего MP3-плеера, который я в этой жизни, судя по всему, больше не получу назад. Когда я заговорила с ним об этом, он только сердито прорычал, что уже сказал мне, чтобы я не прикасалась к ним.
Он одолжит для меня новый, если я хочу. Я вежливо отказалась. На данный момент мне всё равно не хотелось слушать музыку. Тем не менее, я не могла объяснить, почему он по отношению к наушникам вёл себя так фанатично. Наверное, с помощью музыки он убегал от реальности, удалялся в мечтах, чтобы забыть, что действительно было важно. Я всё больше боялась того, что его родители были правы, и Леандер был не способен к тройному прыжку.
Эти тревожные мысли всё ещё преследовали меня, когда я прошла во двор школы и сразу же поняла, что должна была пройти сквозь строй. Два человека стояли по бокам главного входа, которые бывали ко мне и более дружелюбнее.
Спереди, возле лестницы стояла Софи, ещё потная от физкультуры, и в её красном лице был только упрёк. За ней, прямо возле двери, притаился господин Рюбзам. Конечно, он ещё не знал, почему я только сейчас появилась в школе. В качестве меры предосторожности, я вытащила извинение из рюкзака, чтобы могла сразу сунуть его ему в руки и исчезнуть.
Выражение лица Софи сразу же просияло.
- Значит, ты всё-таки принесла её? - спросила она, когда я, коротко поприветствовав её, хотела пройти мимо. - Давай сюда!
- Это моё извинение для физкультуры. А не запись Леандера. Запись ты не получишь, это я говорила тебе уже бесчисленное количество раз.
Сразу же в выражение лица Софи вернулась ночь. Уже в течение нескольких дней она обременяла меня записью Леандера в её дневнике дружбы. Я должна отдать ей её назад. Это её дневник дружбы и, следовательно, её запись, её личная собственность, которую я украла. У неё имеются на неё права. Но пусть ждёт этого права, пока рак на горе свистнет, хотя это доставило бы мне подсознательное удовлетворение, представить себе, как она читает последние предложения.
- Я не могу вернуть тебе её.
- Почему нет? - Глаза Софи сузились. - Мне она нужна! Она делает мой дневник более интересным, разве ты этого не понимаешь?
Ага. Вот откуда дует ветер. Она хотела, чтобы в её дневнике стоял человек, который знал Джонни Деппа. И было бы всё прекрасно, если бы эту запись писал человек - человек, а не имеющий алкогольную зависимость охранник с одержимостью к наушникам.
- Записи больше не существует. Я её выбросила. Могу я теперь, пожалуйста ...? - Я незаметно показала на господина Рюбзама, который всё ещё стоял, облокотившись на дверь, и с надутыми ноздрями затягивался своей истлевающей сигаретой.
- Ты её выбросила? Ты что, сошла с ума? Почему это? - заругалась Софи.
Я пожала плечами. Я не только выбросила её. Я разорвала и сожгла её в кухонной раковине. Потом пепел смыла в сток. Мне причинило боль, сделать это, но я не хотела оставлять в своей комнате никаких доказательств, которые могли бы быть полезны для бригады. Они ни в коем случае не должны были узнать, что мы с Леандерм подружились.
- Для чего мне оставлять эту мазню? Я ничего общего с ним больше не имею. Он меня не волнует.
- Но меня волнует! - Софи начала потеть от возбуждения. - Знаешь что, Люси? Это именно это меня в тебе раздражает! Ты всё хочешь иметь только для себя! На школьной поездке Сердан поцеловал меня ночью, а что делаешь ты? Ты уже на следующий вечер ловко прибираешь его себе к рукам. Хотя собственно ничего от него не хочешь! А теперь ты также не хочешь разделить этого Леандера, при том, что вы больше ничего общего не имеете друг с другом! Но хочешь, я тебе ещё кое-что скажу? - Она наклонилась вперёд и уставилась на меня как змея, которая хотела в следующий момент укусить. - Я знаю о нём больше, чем ты. Ты не имеешь не малейшего понятия ... Совершенно ничего не знаешь!
Было много чего, что я могла бы ответить Софи. Например, что вовсе не Сердан поцеловал её, а Леандер. Что я с удовольствием разделила бы Леандера с другими людьми, хотя и необязательно с Софи. Что я никогда не имела больше дела с каким-либо человеком, как с этим самым Леандером. И что совершенно не могло быть так, что она знала о нём больше, чем я. Это была пустая, детская угроза. Я, молча, протиснулась мимо неё и хотела только коротко остановиться в облаке дыма господина Рюбзама, чтобы отдать ему извинение, но он проворно схватил меня за рукав и задержал.
- Тсссс, - прошипела Софи, в то время как с задранным вверх носом, прошествовала мимо нас, чтобы взять под руку Лену и сразу же рассказать ей, что злая Люси снова сделала. Ладно. Её я теперь тоже могла вычеркнуть из списка своих друзей. Скоро у меня останется только мама, чтобы обо всём ей рассказывать. Не очень хорошие перспективы.
Господин Рюбзам не отпускал мой рукав, в то время как одной рукой открыл и пробежал глазами письмо. Я на всякий случай прочитала его в электричке - никогда не знаешь, какие неловкие подробности моя мама захочет рассказать моему классному руководителю. Но она ограничилась главным и переняла мою ложь почти дословно. «Я прошу отстранить мою дочь от физкультуры. У неё болит голова и спазмы в животе».
- Хм, хм, хм, - сказал господин Рюбзам сочувствующе и засунул письмо в свой покрытый пятнами пиджак. - Ты выглядишь бледной, Люси. Всё ещё не стало лучше?
- Пойдёт, - ответила я смущённо.
- Люси, мне нужно напомнить тебе о нашем проекте. Ты пока не внесла ничего заслуживающего внимания. Или ты забыла доложить мне об этом?
Нет, я не забыла. Просто не было ничего, что можно было доложить. У меня на уме были другие вещи, чем приглядывать за Билли. Честно говоря, я не имела представления, что он вообще делал. Я всю прошедшую неделю была занята мыслями о тройном прыжке Леандера, а после того, как Сеппо рассказал мне сегодня ночью, что он сбежит, в мой голове больше не было места для Билли.
- Я ... ну. Не. Не забыла. - Я откровенно признала это. Мне не хватало энергии для лжи и оправданий.
- Ты знаешь, что сегодня после обеда на очереди снова проектный блок. Там вы сможете поговорить о вашем опыте и задать мне вопросы, которые не дают вам покоя. Было бы неплохо, если бы ты участвовала также оживлённо, как твои одноклассники. Ты оставляешь Билли одного, Люси.
Я пристыжено смотрела на мои ноги. Чёрт, он был прав. Это было самое худшее в господине Рюбзам. Восемьдесят процентов времени он делал вещи, о которых можно было только посмеяться. Но когда он разговаривал со мной, то я не могла убежать от его слов. Никто из нас не мог этого сделать. Мы почти всегда слушали его. В отличие от его коллег-женщин, которые почти никогда его не слушали. Прежде всего, госпожа Дангель.
- Я ещё позабочусь о нём, - пообещала я неохотно.
- Тебе следует это сделать. Он не пришёл сегодня в школу, и извинения не было. Может быть, его родители забыли об этом, у них ведь сейчас другие заботы, не так ли? - Призывающая нотка в голосе Рюбзама ещё больше усилила мою нечистую совесть. Я совершенно выбросила из головы, что родители Билли хотели разойтись. - Может быть, он также чувствует себя плохо. Я имею в виду эмоционально. Я позвонил к нему домой, но никто не взял трубку. И по мобильному он тоже не доступен. У тебя есть какая-нибудь идея, где бы он мог находиться?
- Петер!? - Мы испуганно развернулись, при этом сигарета господина Рюбзама чуть не задела мою щёку. Госпожа Дангель стояла позади нас на лестнице и шелестела властно пачкой бумаг с тестами. О нет. Будет проверка слов. Вчера я даже не открыла книгу. Без Леандера я никогда не напишу на хорошую оценку. - Я жду. Может моя ученица посетить мой урок?