Он улыбался, пристально глядя ей в глаза.
— Если ты решил меня убить, то нельзя ли сделать это побыстрее? А то мне, знаешь ли, как-то… дискомфортно.
— Что именно тебе не нравится? Мои руки у тебя на шее? Или осознание того, что ты всех подвела…
— Я никого не подвела.
— …причем далеко не впервые?
Она плюнула ему в лицо.
— Ого, а ты у нас с огоньком. Не теряешься. Знаешь, эта твоя черта всегда меня восхищала. Думаю, при других обстоятельствах мы бы прекрасно поладили. Жаль, не сложилось.
Она предприняла последнюю отчаянную попытку высвободиться, вцепившись сначала в пальцы, сжимавшие ей горло, потом в предплечья… Бесполезно. Он даже не поморщился. Ее руки бессильно упали.
Он наклонился, обдав ее своим дыханием.
— Последние пожелания будут?
— Купи ментоловую жвачку для свежего дыхания. Тебе явно будет нелишне.
Он рассмеялся и сжал пальцы так, что они сомкнулись.
— Прощай.
Следующее мгновение она видела только его поблескивающие зрачки. Потом раздался отчетливый хруст. Что-то тяжелое опустилось Калебу на затылок. Он пошатнулся, разжал пальцы и без единого звука рухнул на пол.
«Он так никогда и не узнает, что его вырубило, — подумала синяя кукла, сжимая в руках тяжелые часы. — Или кто».
12
Одетая в синюю форму Миранда отодвинула лежащего без сознания полицейского. На руках у нее звякнули браслеты наручников, с которых свисали обрывки разорванной цепочки. Миранда кинулась к Сивви и дрожащими руками бережно подняла девочку.
— Давай, Сивви, очнись! Открой глаза!
Она не думала, что задержится так надолго.
План был простой. Они должны были поменяться формами и притвориться друг другом. Тогда Калеб Рейнолдс сдал бы своим людям не Сивви, а Миранду. Миранда быстро разобралась бы с бандитами и вернулась спасти Сивви.
По крайней мере, так все было задумано.
— Все, Сивви, хватит, очнись, пожалуйста! — умоляюще прошептала Миранда. Она крепко прижала девочку к груди и побежала. Сердце Сивви билось тихо и слабо, с каждой минутой все слабее.
Этого не может быть.
— Проснись, Сивви! — со слезами прокричала Миранда. Голос ее дрожал. — Давай, подъем!
Она не ожидала, что у выхода будут ждать все пятеро головорезов Рейнолдса. По логике, хотя бы один должен был остаться за рулем машины, куда ее должны запихнуть. Но еще меньше она ожидала, что у женщины, которую Калеб встречал в аэропорту, окажется кастет с алмазными наконечниками. Миранде нанесли такой удар в голову, что она отключилась, да так надолго, что ее успели приковать наручниками к трубе отопления. Несколько драгоценных секунд ушло на то, чтобы вырубить окружающих серией боковых ударов и одним ударом-ножницами. Минута — на то, чтобы порвать цепь наручников. Все это время Рейнолдс был один на один с Сивви.
Гораздо дольше, чем планировалось.
Сердце девочки билось все слабее, Миранда почти не слышала его.
— Сивви, прости! Я должна была прийти раньше. Я сделала все, что могла… Я не справилась, я тебя подвела…
Все вокруг затуманилось, и Миранда поняла, что плачет. Она споткнулась, но продолжала бежать.
— Сивви, ты должна выжить. Ты не можешь уйти. Если ты уйдешь, я клянусь, что никогда в жизни не научусь развлекаться. Никогда.
Сердцебиения почти не было слышно. Девочка у нее на руках побледнела как привидение. Миранда разрыдалась.
— Господи, Сивви, пожалуйста…
Ресницы Сивви дрогнули, щеки слегка порозовели.
— Сработало? — прошептала она.
Миранда едва не задушила девочку в объятиях.
— Сработало!
— А ты…
— Вырубила его часами, как ты и заказывала.
Сивви улыбнулась, протянула руку, погладила Миранду по щеке и снова закрыла глаза. Открыла она их только в машине, когда здание Исторического общества осталось далеко позади. Девочка села и огляделась.
— Я на переднем сиденье.
— Экстремальная ситуация, — объяснила Миранда. — Не привыкай.
— Ладно. — Сивви покрутила головой, разминая шею. — А хороший был план. Поменяться костюмами, чтобы они подумали, будто ты — это я, и не слишком заморачивались с безопасностью.
— И тем не менее все они вышли мне навстречу. — Миранда стянула капюшон. — Цепь я порвала, но вот как снять наручники — ума не приложу.
Почему ей вспомнились слова Кензи: «Ты готова стряхнуть с себя подростковые метания и вступить во взрослую жизнь? Готова решительно взять будущее в свои руки?»
— А что с Огородником?